— Либо?
— Воспользоваться моментом!
— Воспользоваться?
— Вашему величеству известны размеры моего состояния. Ваше величество знает, что три года назад я совершенно всерьез намеревался купить государство Конго. Для вашего величества не тайна, что обстановка угрожающая.
— Уступить вам свою долю? То есть страну вместе с долгами и будущими доходами?
Леопольд хохочет.
— Мое детище! Тридцать лет я пестовал его, не считаясь ни с риском, ни с трудами!
Но лицо де Тьежа по-прежнему непроницаемо.
— Честному бельгийцу больно видеть своего короля должником. Вашему величеству известно, что мне дорог престиж родины, во всяком случае, дороже суммы в пять или шесть миллионов франков. Поэтому я почел бы за честь порвать некоторые бумаги, на которых эта цифра значится рядом с подписью моего короля.
Не обращая внимания на эти слова своего собеседника, блестящий ум и расчетливая широта натуры которого сделали бы честь потомку коммерческой династии Фуггеров, Леопольд возражает:
— Есть и другой путь. Я все обдумал. Этот путь не легок для меня.
Банкир задвигался в кресле.
В уголках рта резко обозначились глубокие складки.
— Я назначу следственную комиссию, — продолжает Леопольд. — Пошлю ее в Конго, а потом опубликуем ее отчет в «Газет».
Александр де Тьеж вскакивает.
— Но ведь это… это…
— …единственно правильное решение, месье.
— Разве такое обследование не проводилось уже однажды?
— Да, но кем? Местными чиновниками?
— Неужели ваше величество намерены включить в состав комиссии видных представителей общественности?
— А почему бы и нет?
Леопольд явно наслаждается растерянностью, написанной на лице банкира, а потом с улыбкой заключает:
— Само собой разумеется, я позабочусь о том, чтобы в состав комиссии в случае необходимости вошел и беспристрастный наблюдатель.
Триста шестьдесят лет прошло с тех пор, как испанские завоеватели открыли каучук.
После двух веков забвения один французский путешественник во второй раз открыл его в девственных лесах Южной Америки, но понадобилось еще столетие, прежде чем европейским химикам удалось изготовить из незнакомого сырья ценный материал.
В конце концов капиталистическая экономика всего за несколько десятилетий создала на базе каучука новые отрасли промышленности, привела во многих районах к организации разветвленной системы эксплуатации, обусловила чередование периодов расцвета и кризиса, падение биржевых курсов и развязала колониальные разбойничьи войны. Каучук завоевал мировой рынок и стал исходным материалом для тысяч различных изделий.
Он прочно вошел в быт миллионов цивилизованных людей.
Но также и в расчеты нескольких десятков политиков.
18
В августе 1904 года Морель получает из Соединенных Штатов приглашение выступить с речью о Конго на предстоящем Международном конгрессе мира в Бостоне.
Король Бельгии, услужливыми писаками поставленный об этом в известность, посылает за океан несколько хорошо вышколенных ораторов и срочно предоставляет одной американской торговой фирме концессию в Конго. В результате два агентства печати, связанные с этой фирмой тесными финансовыми отношениями, наводняют штат Нью-Йорк панегириками в честь «филантропической деятельности Леопольда в Африке».
В тот же сентябрьский день, когда «Нью-Йорк Америкен» на своих страницах разоблачает эту махинацию, Морель приезжает в гигантский город на берегу Гудзона и, войдя в гостиницу «Уолдорф-Астория», попадает в число слушателей некоего господина, в течение нескольких часов распинающегося в ресторане отеля перед иностранцами о «государстве Конго — светлой главе в истории Черного континента».
Та часть прессы, которая не продалась миллионерам — грабителям Конго, встречает Мореля благосклонно. Он едет в Вашингтон, где на следующий же день получает личное приглашение Теодора Рузвельта в Белый дом.
По поручению Общества проведения реформ в Конго, Общества защиты туземцев, Общества борьбы с рабовладением и Международного общества мира Морель вручает президенту памятную записку. Он добавляет от себя, что многие общественные деятели Европы, известные своим мужеством и честностью и не входящие ни в одно из этих объединений, также взирают на Соединенные Штаты с надеждой, что они повлияют на короля Леопольда и добьются проведения назревших реформ.