— Смотри-ка, Педро! Вот почему у них головы как груши!
И в этой хижине они находят одежду из коры, тут же лежат тяжелые одеяла, покрытые с одной стороны каким-то темным мягким слоем. Рамирес поднимает с земли то одну, то другую вещь, вертит их в руках, потом неуверенным движением снова кладет на место.
— Пошли назад, Педро. Только зря время тратим.
Качая головой, он выпускает из рук тяжелое, только что осмотренное одеяло и выходит вслед за вождем из хижины.
— Спроси-ка его, что это за одеяла.
Педро переговаривается с вождем.
— Они защищают от влаги, — говорит он затем Рамиресу. — В дождливое время в них закутываются, и они не пропускают ни капли воды.
— Ни капли?
В ответ на новые вопросы вождь подтверждает, что сквозь темную мягкую массу, которой покрыты одеяла, не проникает вода. Добывают массу, по его словам, из растительного сока, которому дают загустеть и потом коптят. После этого он быстро затвердевает и защищает от влаги лучше, чем пальмовое волокно или кора. Рамирес останавливается как вкопанный.
— Ведь это как раз то, что мы ищем!
Вождь испуганно смотрит на него.
Рамирес вбегает обратно в хижину, снова ощупывает, осматривает одеяло, нюхает его и ощущает явственный запах гари.
Вождь и Педро тоже возвращаются.
— Воды! — приказывает Рамирес.
Поискав немного, Педро подает ему глиняный сосуд. Рамирес льет воду на одеяло, видит, как капли отскакивают и скатываются на землю, льет еще и опять видит брызги, видит маленькие, прозрачные, как стекло, шарики, прыгающие по материалу. Его рука, которой он держит нижнюю сторону одеяла, остается сухой. Он подает два конца Педро, сам держит противоположные углы и сводит их, так что из одеяла получается мешок, в который он выливает остаток воды. Рывком стянув отверстие, поднимает разбухшее и потяжелевшее одеяло, долго разглядывает его.
— В самом деле — не пропускает!
Рамирес приподнимает узел и руке, медленно поворачивает его во все стороны и удивленно качает головой. Потом вдруг разжимает руку, и одеяло шлепается на землю.
— Спроси его, — обернувшись, резко говорит он Педро, — спроси его, где найти это растение!
Педро снова обменивается с вождем несколькими словами.
— Каучу, — говорит тот.
— Как, как?
— Каучу.
— Жидкое дерево, — переводит Педро.
— Что это? Растение?
— Такое вещество, ваша милость.
— Жидкое дерево? Странно! Расспроси-ка поподробнее о самом растении.
Вождь знаками приглашает Рамиреса следовать за ним. Он ведет их в нижнюю часть поселка, к одиноко стоящей хижине, из которой навстречу гостям выходит тощий индеец. Его тело увешано чучелами птиц, деревяшками и перьями.
— Великий колдун! — тихо поясняет Педро.
Вождь начинает шепотом уговаривать худощавого индейца, потом поворачивается, показывает на Рамиреса и делает какие-то жесты. Шаман мрачно смотрит на белого человека и отвечает вождю вполголоса. Возмущенно трясет костлявыми руками. Топает ногой.
Наконец вождь подзывает своих спутников. Они проходят с ним и за шаманом по берегу ручья и приближаются к дереву с желто-зелеными цветами и продолговатыми, как у каштана, листьями. Таких деревьев вблизи поселка растет довольно много. Кора у них тонкая и гладкая, светло-серого цвета, отчетливо выделяющаяся на фоне обычного леса.
Вождь проводит ребром ладони наискось по стволу и показывает на Рамиреса.
— Что ему нужно?
— Ваша милость должны надрезать кору ножом, — приходит на помощь Педро.
Рамирес вытаскивает кинжал и вонзает его в кору. Из надреза начинает течь белый липкий сок. Рамирес прикладывает палец к насечке, отнимает его и замечает, что липкий слой быстро застывает на нем.
— Так это и есть то самое вещество?
И поднимает палец. Вождь кивает: да, каучу. Потом показывает на свежую рану на стволе дерева, из которой беспрерывно медленно сочатся тяжелые блестящие капли.
Рамирес подходит ко второму дереву и опять надрезает кору.
Широко открытыми глазами шаман следит за движениями белого человека. Рамирес снова обращается к вождю.
— Надо насечь и эти деревья!
— Все?
Вождь явно испуган.
— Ведь некоторые деревья охраняет злой дух!
— Все равно!
Опять вождь перешептывается с шаманом. У того искажается лицо.
— Туахала, — громко произносит вождь.
Рамирес ошеломленно взглядывает на него.
Педро переводит:
— Сыны племени омагуа согласны доставить белым людям столько каучу, сколько им понадобится для постройки крылатого каноэ, если белые люди отдадут им дочь чужого вождя…