Подельщики были сосланы в Кайенну, где волей-неволей им пришлось приняться за свои прежние ремесла. Но Луш, вместо того чтобы смириться с судьбой, решил не поддаваться властям, которые обламывали и не таких, как он. Упрямец попытался устроить бунт и за это был приговорен трибуналом к двадцати годам каторги дополнительно. Луш хотел бежать и получил еще два года двойных кандалов[25].
Он довольно смирно прожил эти два года, повсюду волоча за собой чугунное ядро, которое било его по ногам, но год спустя имел глупость серьезно ранить надзирателя, будучи пойман на краже. Красть на каторге! Есть же конченые люди. Луш был приговорен к смерти и перенес весь ужас обреченного, который каждое утро просыпается, дрожа от страха и спрашивая себя: «А вдруг это сегодня?»
Однако смертная казнь была заменена бессрочной каторгой. Бывший слесарь образумился надолго. Перспектива «обвенчаться со вдовой»[26], как цинично выражались каторжники, его было утихомирила. Но затем, как упомянутый в Библии пес, он вернулся к своей блевотине. Опять крал, опять пытался бежать, три раза вновь представал перед трибуналом, который каждый раз осуждал его еще на двадцать лет каторги.
Так как никакой иной кары не было, с тех пор как отменили телесные наказания, то судьям приходилось хоть проформы[27] ради выносить какое-то решение. Таким образом, Луш был приговорен к смертной казни, затем к пожизненному заключению, наконец, к 110 годам каторги, считая прежний приговор.
Черт побери: чтобы довершить этот «строго документальный» рассказ, надо добавить, что негодяй стал еще более мерзок и гнусен, как всякий закоренелый преступник. Мы уже видели его в деле.
Мартен, или Геркулес, был полной противоположностью своего сообщника. Здоровенный детина, с огромными руками, с мускулистым торсом, и при этом — маленькая голова с рыбьими глазами и слишком большими челюстями. Геркулес признавал без ложного стыда, что рассуждать ему все равно без толку, и служил послушным орудием в руках Луша. Каторжные работы не сломили этого гиганта, который в свои сорок лет двигался с грацией гиппопотама.
Еще один тип — Моро, или Красный, прозванный так за цвет волос. Двадцатипятилетний житель предместья, бывший рабочий-механик. Чистопородный негодяй, по выражению знавшего его Луша, заработавший вечную каторгу за убийство зеленщика из предместья. Худой, бледный, с веснушчатым землистым лицом, небольшого роста, но ловкий и сильный. На лице его, казалось, начертаны все пороки и преступления. Было невозможно забыть глаза Моро в красноватых прожилках, постоянно мигавшие, и воспаленные красные веки с белесыми ресницами.
Того же поля ягода был и Равено, по прозвищу Кривой, смуглый брюнет. Ему всего-то двадцать два, но четыре года назад он уже был осужден пожизненно за убийство виноторговца близ заставы Фонтенбло. Работал Равено в каменоломне.
Что сказать о Нотариусе? Уроженец Анжу, из приличной семьи. Высокий белесый блондин, рыхловатый. Попал на каторгу за беспутное поведение. До этого служил в конторе, где занимался письменными работами. Натура мягкая, бесхарактерная, способная на все, особенно — на все дурное. Бывший помощник нотариуса был осужден на десять лет за подлог.
Ему было только двадцать четыре года, и всех удивляло, почему он решился на побег, вместо того чтобы тихо дотянуть те семь лет, что оставалось до конца срока. Ведь время идет даже на каторге, а молодость всегда полна надежд.
Но статья шестая закона от 30 мая 1854 года усугубляла приговор, вынесенный судьей после вердикта присяжных. Она гласила, что каждый осужденный на восемь лет должен оставаться поселенцем на срок, равный этому приговору. Если же срок превышает восемь лет, он остается на вечном поселении. У Нотариуса не было ни сил, ни мужества влачить в изгнании всю оставшуюся жизнь.
Амелиус, или Маленький Негр, как прозвал его Луш в память о чашечке черного кофе, что подают по утрам в Париже, был высокий, красивый кабр (сын мулата и негритянки). Работая на сахарном заводе, он поджег его из мести, был пойман и осужден на двенадцать лет. Имел вообще-то добрые наклонности, но бывал подвержен порывам слепого гнева. Мстительный и решительный, Амелиус соединял в себе пороки и достоинства двух рас.
Абдул бен Мурад, по прозвищу Мабуль (Псих), был осужден на двадцать лет после алжирского восстания 1871 года. Он попал бы под амнистию, если бы за полгода до того не убил одного из своих товарищей. Тридцати пяти лет, высокий, худой, молчаливый, фанатичный мусульманин. От него старательно скрыли то, что Луш убил его единоверца. Правда, этот человек сам лишил жизни одного из своих собратьев-мусульман, но не преминул бы воздать око за око неверному.
25
Статья 7 от 30 мая 1854 года карает побег двумя либо пятью годами каторги и вдобавок двойными кандалами на два года пли пять и более для осужденных пожизненно.
26
Обвенчаться со вдовой — т. е. быть повешенным. Виселицу в уголовном мире называли «вдовой последнего повешенного».