Эпизод 1
Макс Глэдстоун
Коп, книга, свеча
1
В полицейском рапорте Сэл Брукс написала бы о себе следующее: возраст тридцать с небольшим, пол женский, волосы каштановые, рост метр семьдесят, силы на исходе, нервы на пределе, руки дрожат, взгляд затравленный. Потом стерла бы все после «семьдесят» и перешла бы к подробностям происшествия. В данном конкретном случае: экспертиза музейной кражи выдала некий адрес в Астории. Получили ордер, прибыли на место с инспектором Коллинзом. Белый мужчина лет пятидесяти открыл по нам огонь из окна. После короткой перестрелки инспектор Коллинз взломал дверь. За дверью…
Сэл положила жетон и пистолет на письменный стол и ухватила себя за большой и указательный пальцы левой руки. Ее желудок исполнял вольную программу, за которую даже русский судья поставил бы высшую оценку.
Кровь она видела и раньше, трупы тоже. Но отрезанные пальцы в пепельнице на кофейном столике в Астории в тот день… Это уже ни в какие ворота.
Как минимум отпечатки есть. Но лучше спать она от этого сегодня не будет.
Зазвонил мобильник. Перри. Отвечать не стала. Звонок оборвался до включения автоответчика, затем повторился. Опять он.
— Перри, мне сейчас некогда… — начала было она, но не успела произнести даже имя брата, как ураган «Перри» сбил ее с ног.
***
— Сэл, огромное-преогромное тебе спасибище, что сняла трубку. Как здорово, я так рад услышать твой голос, страшно скучал, как оно там, сколько лет, сколько зим, подскочу к тебе — ну, к примеру, прямо сейчас, а?
— Месяц прошел. — Она просунула палец между шторами, образовалась щелка. Тротуар у нее под окнами был пуст, улица почти пуста. Красный пикап «тойота», «хонда-сивик», мусорный бачок, двое парнишек плетутся домой, отметив наступление пятницы. Все не так страшно. В прошлый раз Перри вот так вот болтал, когда скрывался от какой-то больной на голову тусовщицы; даже не дождался разрешения приехать, просто позвонил прямо с тротуара (лил дождь), поднял мокрую голову — этакий бедненький-несчастненький Джон Кьюсак: она-то знала, что делать такое выражение лица он долго учился перед зеркалом. — С тех пор, как ты последний раз вляпался.
— Сэл, ничего особо страшного, честное слово, волноваться тебе не о чем, просто, ну, всякая чушь в интернете, а еще я поскандалил с соседями по квартире, ты же знаешь людей, они иногда слетают с катушек — ну, в смысле, совсем слетают. Ничего похожего на прошлый раз, клянусь тебе, просто нужно куда-то приткнуться. Мог бы — снял бы номер в гостинице.
Когда это у него были деньги на гостиницу?
Она на всякий случай выглянула тайком в угловое окно. Внизу брата нет.
— У меня был очень тяжелый день, Перри.
— Знаю-знаю, у тебя все дни тяжелые, я дико извиняюсь, но мне бы так хотелось где-нибудь немного отдышаться, и прости меня, пожалуйста, за прошлый раз, и вообще, я тебе цветы купил.
— Дэвид так и не отвечает на мои звонки.
— Да он мизинца твоего не стоит — и вообще без понятия, что значит семья.
— У Дэвида родственников целая куча. И он очень славный. Просто не нравится ему вскакивать среди ночи, потому что мой братишка захлопнул дверь своей квартиры и остался на улице. Но поступил он достойно — обрати внимание на прошедшее время. А цветы ты мне тогда прислал искусственные.
— Так оно и к лучшему, не завянут. И я не просто захлопнул дверь. И вообще, я больше тебя так не подставляю — в смысле, сейчас-то ты точно одна. Или нет?
Она сощурилась. Еще раз выглянула во все окна.
— А ты где?
— В смысле?
Она поняла, что слышит его голос сразу из двух мест: из телефона и из прихожей.
Сэл вышла из комнаты, пересекла кухню и гостиную, подошла к входной двери. Отодвинула задвижку, отцепила цепочку, открыла.
Одно утешение: Перри не такой мокрый, как в прошлый раз. Одной рукой прижимает к уху здоровенный телефон в духе «Звездного пути». Одет в грязно-бурый тренч нараспашку, под ним — замызганная черная футболка с четырьмя сердечками: три разбиты на пиксели, одно наполовину целое; прорванные на коленках джинсы — результат его нервической привычки скрести себя пальцами, сидя за компьютером, а не долгой носки. В другой руке большой прямоугольный пакет, обернутый футболками и обмотанный липкой лентой — пакетом он помахал, потом сунул его под мышку, и еще раз помахал освободившейся рукой.
Короче, Джон Кьюсак, версия 1.2.
Сэл резким движением сложила свой телефон.
Перри принялся лепить образ Джона Кьюсака версии 1.7.
Она вздохнула, улыбнулась и обняла его.
— Входи, чучело.