— И что входило в задачи Четвертого?
Менчу молчал, подыскивая формулировку.
— Изучение и развитие, — произнес он наконец.
— То есть они пытались магию использовать.
— Как я уже сказал, — продолжил Менчу, — Четвертого отряда больше не существует. Братство — и особенно бойцы из Первого отряда — очень признательны Четвертому отряду за его достижения. Но настал момент, когда риск перевесил пользу.
Они пересекли широкую залу, похожую на зал суда. Сверху лился дневной свет. Полностью стеклянный потолок находился на высоте нескольких этажей.
«Как мы глубоко под землю забрались», — подумала Сэл.
— Здесь мы все встречаемся по мере надобности, — пояснил Менчу. — Командиры отрядов, монсеньоры и кардинал.
— Кардинал сидит на судейском месте?
— Когда председательствует — да.
— Чтобы выносить приговоры.
— Иногда — чтобы казаться беспристрастным, — поправил ее Менчу, — или лучше вникнуть в какой-то сложный случай. — Сэл, однако, поняла, что попала в больное место: к иерархиям Менчу относился так же нетерпимо, как и она сама. А может, даже еще хуже. «Да чего миндальничать, — подумала Сэл, — расковыряем-ка эту болячку».
— Ты тут не раз бывал, — сказала она.
— Да, — подтвердил Менчу.
— А не подумывал и сам стать кардиналом?
— Подумывал, — кивнул Менчу.
— Но решил не суетиться?
— Мне один раз предлагали. Я отказался.
— Не хочешь заниматься бумажной работой?
— Сложно объяснить, — уклонился Менчу.
В коридоре они разминулись с двумя мужчинами в рясах. Сэл заметила, что головы обоих были странной формы. У одного — очень круглая. «Череп прямо как волейбольный мяч», — подумалось ей. Лицо располагалось в центральной части мяча с передней стороны. Крошечные уши будто приклеились к черепу по бокам. А волосы не понимали, что им делать, — не было для них места, чтобы лечь ровно. У второго было очень длинное лицо и лоб точно башня. Казалось, его голова сделана из ириски. Когда-то в детстве ее потянули, и к прежней форме она не вернулась.
«Леденец и Тянучка», — подумала Сэл. Запомнила, как они выглядят.
Менчу кивнул обоим. Они кивнули в ответ. А потом разом оглядели Сэл с ног до головы. Оценивающе. Бесстрастно. Расчетливо. У нее создалось впечатление, что результаты осмотра их не слишком обрадовали.
Оба пошли дальше. Она заговорила, лишь убедившись, что они уже не услышат.
— Кто это такие?
— Десме и Де Фос, — ответил Менчу. — Из Второго отряда.
— То есть занимаются дипломатией и связями с общественностью?
— А также экзорцизмом, — добавил Менчу.
Сэл едва не прыснула.
— Мастера своего дела, — продолжал Менчу. — А это самое главное.
Но Сэл по-прежнему слышала, как в его голосе дрожит натянутая струна. Он почему-то решил не представлять ее им — и явно не потому, что она не знала итальянского.
— Идем, — позвал Менчу.
Один поворот коридора, другой — и вот они оказались у очередной двери. Резьба на ней была попроще, чем на других. И дерево некрашеное.
— Сюда, — сказал Менчу.
Внутри — панели на стенах, оштукатуренный потолок, люстра, плетеный коврик на пурпурных половицах. В остальном — больничная палата. Перри лежал на толстом матрасе на металлической кровати в окружении всевозможного оборудования. От его головы тянулись провода. В вену на запястье была воткнута игла капельницы.
Сэл подошла, положила руку ему на грудь.
— Хотя бы дышит самостоятельно, — сказала она, отважно пытаясь смириться с увиденным. — И выглядит хорошо.
Менчу деликатно отошел в сторону.
— Уход за ним такой, какого больше нигде нет, — сказал он. — Как в физическом, так и в духовном смысле.
— То есть в сверхъестественном? — уточнила она.
— В холистическом, — откликнулся Менчу. Поправил он ее очень мягко. — Твой брат не в тюрьме и не на карантине. Если он очнется и окажется…
— Самим собой? — подсказала Сэл.
— Да, самим собой, — подтвердил Менчу, — его сразу же отпустят. Не станем мы его держать.
Сэл сглотнула.
— Я знаю, что мы об этом уже говорили, — начала она. — Знаю, что ты не можешь предсказать, какова вероятность, что этого… демона…
— Руку, — вставил Менчу.
— Да, Руку. Я знаю, что ты не можешь предсказать, какова вероятность, что эту штуку удастся из него изгнать, тебе неведомо, что еще можно сделать, чтобы его разбудить. Понимаю, что никто ничего не скажет заранее. Но он же никуда не ушел, правда? Или он в другом месте?