Тянучка вытащил крепкую плетку с семью длинными хвостами.
— Вы, кажется, говорили, что мы одна команда, — напомнила Сэл.
— Пробуждение демона осуществляется через терзание плоти, — сообщил Леденец.
— Но это же моя плоть! — воспротивилась Сэл.
— Терзание приблизит тебя к страданиям Христа, а демону это противно.
— Что-то меня это не утешает.
— А я не знаю наверняка, с тобой я говорю или с демоном. И без терзания этого не выяснишь.
Тянучка размахнулся и силой обрушил плеть на Сэл. Она и не подозревала, что будет так больно. Сперва — как укус, потом — как ожог. Она почувствовала, как влажный холод ползет вниз по ребрам. Тянучка ударил снова. С губ Сэл сорвалась длинная матерная фраза. Пение не смолкало — по-прежнему возвышенное, но не слишком уверенное. Сэл с мольбой взглянула на одного из незнакомцев. Тот не отвел глаз. Он все понял. Сэл была уверена: ему неприятна вся эта процедура. Однако, судя по виду, заступаться за Сэл он не собирался.
Тянучка размахнулся в третий раз.
«Я могу нас вызволить», — произнесла Рука где-то за ее глазницами.
«Ну так давай», — согласилась Сэл.
Она почувствовала в мозгу какой-то шорох: Рука пыталась увеличиться в объеме. Если Сэл позволит, она вновь полностью подчинит ее себе. Сэл отпихнула Руку назад, шорох стих. Похоже, история с Codex Umbra сильно ослабила демона. Сейчас он зализывал раны, набирался сил. Скоро снова возьмет над Сэл полную власть. Но пока Сэл командует парадом. По крайней мере, у себя в черепе.
Тянучка опустил руку. Сэл и Руке пришлось дождаться, пока схлынет волна боли, прежде чем возобновить разговор.
«Предпочитаешь, чтобы тебя запороли насмерть?» — осведомилась Рука.
«Мне проще с балкона прыгнуть, чем жить с тобой», — ответила Сэл.
«Об этом я не забыла, — сказала Рука. — Но лично мне противно будет умереть от руки этого клоуна, и тебе, полагаю, тоже».
«Лучше от его, чем от твоей», — съязвила Сэл.
«Люди. Пообещай им съесть их соплеменника — и они уже от тебя не отвяжутся».
Леденец, стоявший у Сэл в изголовье, вытащил из кармана перчатки и натянул их.
— Они, надеюсь, не магические? — обратилась к нему Сэл.
Леденец улыбнулся уголками губ.
— Лицемер, — обозвала она его.
Он пожал плечами, провел руками над ее телом. Она не видела, как по ее коже побежали языки пламени, зато отлично почувствовала. Закрыла глаза; боль оказалась настолько убедительной, что Сэл показалось: если она откроет их снова и посмотрит вниз, вместо самой себя увидит обугленную плоть и одежду, превратившуюся в обгоревшие лохмотья.
«Если позволишь, — предложила Рука, — я сейчас же с ним за это поквитаюсь».
«Нет», — отрезала Сэл.
Тянучка поднял руку для очередного удара. Четверо незнакомцев продолжали читать нараспев, причем Сэл явственно слышала по их голосам, что все они на грани срыва.
«Они это прекратят», — сказала Сэл.
«Поздновато будет, — заметила Рука. — Они слабаки. Ты раньше окочуришься».
«Менчу меня отыщет», — сказала Сэл.
«Может быть, — согласилась Рука. — Он вообще способный. Только достаточно ли проворный?»
Плеть опустилась. Руки Леденца мелькнули в воздухе, и пламя вспыхнуло ярче. Сэл, кажется, потеряла сознание, потом снова пришла в себя. Она понятия не имела, сколько времени провела в обмороке.
«Если бы не ремни и если бы я могла до него дотянуться… — произнесла Рука. — Чего бы я только не устроила!»
Это прозвучало с нескрываемым предвкушением.
«Я тебя не выпущу», — заявила Сэл.
«Не понимаю, какая радость умереть из одной только вредности, — заметила Рука. — Безо всякого смысла. Вот на этом столе».
«Мы об этом уже говорили, — напомнила Сэл. — Я заберу тебя с собой, так что оно того стоит».
«Даже если больше никогда не увидишь брата?»
«Да у меня и не было такой возможности. Теперь-то я это понимаю».
«Я могу переправить тебя к нему прямо сейчас», — сказала Рука.
«Что?» — не поверила Сэл.
«Что слышала. И я всегда это могла».
Сэл прикинула.
«Если ты переправишь меня туда, где держишь его, здесь я стану овощем».
«Возможно, — согласилась Рука. — Надеюсь, за то время, пока ты будешь казаться овощем, они снимут ремни».
Молитва не смолкала. Леденец и Тянучка опять подняли руки.