— Долгая история, — ответила она.
— Так я свободен?
Сэл посмотрела на Глаз.
— Это место принадлежит Руке, — сказал он. — Это Рука его создал. И только он может открыть дверь.
— Ты же говорил, что он даже войти сюда не может.
Глаз, не шевельнувшись и не сказав ни слова, явственно дал понять, что это не его проблема, а Сэл.
Сэл снова посмотрела на Перри.
— Нет. Пока нет, — сказала она.
— Но ты же здесь. Почему я не могу отсюда выйти? — Он выглядел одурманенным.
— Не можешь — и все, ясно?
— Я тут столько уже проторчал.
— Знаю, — сказала Сэл. — Я делаю, что могу. Обещаю, осталось недолго.
— Я вообще смутно помню, кто ты такая. И маму с папой тоже, и остальных.
— Перри, прекрати.
— Тут все воспоминания куда-то убегают.
— Знаю, — сказала Сэл. — А ты помнишь, как мы были маленькими?
— Нет, — ответил Перри.
— Я еще не договорила. Мы играли в школьном дворе с другими ребятами, кто-то забросил мячик на крышу. Ты сказал, что достанешь его. Ты это помнишь?
Перри просто смотрел на нее.
— К боковой стене школы крепилась металлическая лестница, она вела на крышу. Зачем — кто ее знает. Но нам много раз говорили на нее не лазать, никто и не лазал — было страшно. А вот ты лазал постоянно, залез и тогда и достал мяч.
Перри улыбнулся.
— Помню, я следила, как ты долез до верха и скрылся из виду. На миг мне показалось, что ты уже не вернешься. А потом мячик по дуге полетел вниз, на площадку, вся малышня завопила, а ты стоял на краю крыши, точно супермен, и наблюдал за всем этим сверху. Помнишь?
— Вроде да.
— Значит, помнишь, и что было дальше, — сказала Сэл.
— Я упал, — произнес Перри.
— Вот именно. Упал с крыши школы прямо на тротуар. Там было не очень высоко, но достаточно. Упал с глухим стуком и в первые секунды лежал неподвижно. Я думала, что ты погиб.
— Правда? — сказал Перри. — Ты мне никогда об этом не говорила.
— Думала, — повторила Сэл. — Помню, я гадала, что же теперь скажу маме с папой. Мы все сгрудились вокруг тебя, а ты лежишь и лежишь. Потом ты пару раз кашлянул, поднялся, и тебя вырвало прямо на школьную стену.
— Вот эту часть я помню, — вставил Перри.
— Но и только-то, Перри. Ты остался жив. Ни одного перелома. Ни одной серьезной раны. Несколько ссадин, короткий обморок и утраченный обед. И всего-то. Помнишь?
— Да, — сказал Перри.
— И тут все будет примерно так же. Как будто ты упал с крыши, отрубился ненадолго, но рано или поздно ты придешь в себя как ни в чем не бывало. Ты меня понял?
— Да, понял, — ответил Перри. — Только у меня есть вопрос.
— Какой? — спросила Сэл.
— Почему ты плачешь?
— Я не плачу.
— Плачешь.
Сэл отвернулась на секунду. Потом повернулась обратно.
— Ты, главное, помни, что я приду и вызволю тебя, хорошо? — Она протянула руку сквозь тернии. Перри протянул свою навстречу. Руки встретились, сомкнулись.
— Я по тебе скучаю, Сэл, — сказал Перри.
— И я по тебе скучаю, — ответила Сэл.
«Очень трогательно, — раздался голос Руки где-то в области ее рта. — Но тебе пора возвращаться. И меня очень впечатлило, как ты врешь собственному брату. Не получишь ты его обратно».
«Получу, — ответила Сэл. — Вот увидишь».
Где-то вдалеке — она чувствовала это, сосредоточившись, — ее дергали за грудину и запястья.
— Пока, Перри, — сказала она.
5
— Опоздали, — определила Грейс. Она сидела на пассажирском сиденье, машину вел Лиам. Менчу устроился сзади. Машина переваливалась по дороге, некогда мощенной булыжником, но давно не знавшей ремонта.
— Не факт, — ответил Менчу. — Беседа с Сэнсоун меня окрылила.
— А как у Асанти прошел разговор с Варано?
Менчу вздохнул.
— Он посоветовал нам не мешать Второму отряду делать свою работу.
— Странно, — прокомментировал Лиам.
— Так положено по протоколу, — напомнил Менчу. — Видимо, монсеньор Ашер слишком сильно на него надавил. В любом случае: протокол.
— Задницу прикрывает, — высказалась Грейс.
— Совершенно верно, — подтвердил Менчу.
Лиам свернул на извилистую грунтовку.
— Кажется, оно, — сказал он.
— Ты уверен? — уточнила Грейс.
— Похоже на то, — сказал Менчу.
— Похоже? — откликнулся Лиам. — Похоже на гребаное клише.
Впереди замаячила полуразрушенная стена виноградника. За ней, темным силуэтом вырисовываясь на фоне освещенного неполной луной ночного неба, возвышался монастырь, расположенный на гребне холма.