Сэл покачала головой.
— Я не могу принять это решение за него.
Арон взял Перри за другую руку, бережно подержал, стараясь не касаться трубок и проводов, с помощью которых поддерживалась видимость жизни Перри.
— А больше это решение принять некому.
***
— Случалось ли вам задаваться вопросом, — продолжал кардинал, — как функционирует наша система? У нас есть сотрудники на всех континентах, мы охраняем мир от угроз, существование которых не признает больше никто. Мы пропадем без взаимопонимания. Мы обязаны работать эффективно, и нам нужна преданность.
— Десме с Де Фосом работали неэффективно. И безо всякой преданности.
— По каким стандартам, Артуро? Порой они действовали неаккуратно, но всегда все за собой подчищали. Любую ситуацию обсуждали со мной абсолютно честно, и за честность я платил им доверием. Убийство одержимых…
— Или тех, кого они объявляли одержимыми.
Кардинал пожал плечами.
— Это, признай, чистая работа. Сравни с работой твоего отряда — отлавливать магию по всему миру, пытаться всех спасти, а в итоге — газетные заголовки, финансовые отчеты и бумажная волокита. Мерзость какая. Вы пытаетесь спасти то, что невозможно спасти, — в том числе и мисс Брукс, которая в буквальном смысле одержима.
— Такова наша миссия, — напомнил Менчу. — Наше предназначение.
— А ваша работа — в том, чтобы защищать Братство и держать монстров в заточении! А вы вместо этого… допускаете их в свои ряды. Кошмар какой-то! В других отрядах видят, как все это сходит вам с рук, и тоже наглеют. Миссия Братства — охранять порядок. А у тебя все твое подразделение — анафема.
— То есть вы хотите сказать: пусть люди гибнут, не вмешивайтесь.
— Городишко на юге Соединенных Штатов исчез с лица земли — быстро и незаметно. Тамошние власти имеют с таким дело постоянно. Нет, вам обязательно нужно было вызывать наше боевое подразделение и оставлять его без командира. Мы с ног сбились, но так и не сумели найти Бушару лучшей замены, чем Тавани Шах, которая, согласись, далеко не идеальная кандидатура на…
— Я не понимаю, — произнес Менчу напряженно и злобно, — к чему ты клонишь.
— Тут все дело в… духовном соответствии. В любом случае, на твоем месте, Артуро, я бы…
Менчу, не отводя глаз от книги, произнес:
— Будь на моем месте вы, ваше преосвященство, счет убитых шел бы на сотни?
Ответом ему было оглушительное молчание.
И тут кардинал прошипел:
— Да как ты смеешь? Ты ослушался приказа. Пробрался в Ватикан с помощью неведомо какой черной магии. Пошел против веры, Артуро.
Менчу поднял на кардинала Варано глаза.
— Я никогда не шел против Церкви. Но если Церковь решит пойти против меня, я стану защищаться и защищать своих людей.
Лицо кардинала побагровело почти до чернильной синевы. Он закрыл глаза и продышался — до тех пор, пока его лицо не вернуло себе прежний оттенок.
— Ты — боль нашего сердца, Артуро. Раковая опухоль, вокруг которой разрастаются другие опухоли. — Варано обвел рукой Асанти и Лиама. — Ты слаб, и одержим, и прикрываешься добродетелью. Если я показательно вас накажу, остальные отряды возражать не станут. И натравить их на вас тоже не составит труда. Твои сотрудники утратили человеческий облик!
На этих словах один из охранников швырнул вперед Грейс — она упала к ногам кардинала Варано. Там и осталась лежать, безжизненная и безразличная, как марионетка с обрезанными ниточками. У Менчу екнуло сердце. Кардинал заметил, как исказилось его лицо.
— По счастью, Де Фос и Десме держали меня в курсе вашей несанкционированной деятельности. Вы уже много лет осложняете мне жизнь, но теперь с этим покончено. Сдавайтесь и соглашайтесь сотрудничать. Сознайтесь во всем, в чем вам будет велено сознаться, и подтвердите то, что вам будет велено подтвердить. — Он поднял повыше погашенную свечу Грейс. — Тогда я не дам уничтожить этот… предмет.
Менчу сглотнул.
— И оставишь ее в живых?
Кардинал улыбнулся, поняв, что нашел рычаг давления.
— Она будет в безопасности. Возможно, в один прекрасный день ее найдут снова — когда все это благополучно останется в прошлом.