— Официального решения, что мы не на стороне зла, еще не вынесли.
— Какая на фиг разница, на чьей мы стороне? Бред какой-то. — Асанти наклонилась, подняла книгу: на обложке была вытиснена оскаленная физиономия — и с грохотом опустила ее на стол Лиама. Его стол удивительным образом после всех смут был девственно пустым: бумажки попросту сдуло на пол. — Нельзя терять ни секунды, нужно восстанавливать коллекцию. Очень похоже на спальню моего внучатого племянника, только грязных носовых платков меньше. — Асанти сдула пыль с обложки книги. Перекошенная физиономия дернулась, наморщила нос, чихнула, а потом опять замерла, оскалившись. Асанти погладила ее по лбу. — Я уже не говорю о том, что нужно составить список утраченного. Тут трое суток не было никакой охраны, я пока даже не поняла, что пропало из тайного каталога. Артуро выпущен под залог, надеюсь, что он поймет, в чем наша приоритетная задача на ближайшее будущее — отследить, где пропавшие книги. Пятьсот лет архивариусы считали это место черным ящиком — я и сама не до конца знаю, что у нас было, а уж что пропало — тем более. И чем дальше я забираюсь в хранилище, тем больше новых комнат нахожу. Если мой предшественник и знал, сколько у нас тут всего, мне он об этом не говорил. — Асанти перекинула через плечо выбившуюся из прически прядь. — Впрочем, полагаю, это не твоя проблема.
— В смысле?
— Ты же к нам пришла спасти брата, а он вернулся. Братство приняло тебе не слишком по-родственному — если это и называется «по-родственному», то спасибо, не надо. Зачем тебе оставаться?
— Кардинала больше нет, — ответила Сэл. — Леденца с Тянучкой тоже. Преданы трибуналу, осуждены, изгнаны, заточены — неважно. Мы, чтоб ты знала, победили.
— И все же.
— А Сэнсоун наводит порядок во Втором отряде. Я в эту историю про «парочку паршивых овец» тоже не слишком верю, но совет выдал ей здоровенную метлу, и она пустила ее в дело. Сэнсоун точно на стороне добра, иначе не стала бы нам помогать. Не знаю, буду ли я когда-нибудь чувствовать себя здесь в безопасности, но Братство хотя бы постаралось навести в доме порядок.
— Леденец и Тянучка тебя похитили. Пытали. Хотели убить. Убивали других. Вряд ли они делали это в одиночку. — Асанти потянулась к книге, та чуть не тяпнула ее за палец. Асанти захлопнула книгу, связала обложку кожаным ремешком. — Я бы на твоем месте сменила место работы.
— Пропустить все веселье? — Сэл покачала головой. — Да и как вы без меня?
Асанти отложила книгу.
— То есть ты остаешься. — Она мгновенно согнала с лица зарождавшуюся улыбку. — Здорово. Чтобы разобрать тайные хранилища, понадобится спина покрепче моей собственной.
— Интересно, — сказала Сэл, — а есть ли тут у вас книги про ангелов?
***
Где-то далеко-далеко маленький мальчик с криком бежит по коридору огромного поместья. Он не помнит, от чего убегает. Ему страшно обернуться и посмотреть. Но шепот шипами впивается ему в уши — тихий пронзительный шепот на неведомых ему языках — и где-то в недрах ужаса начинает вить гнездо. Мальчик не в состоянии понять, что он ему обещает.
Он пока не открыл для себя, что у каждого коридора есть конец.
Мальчик не понимает, что мудрейшие из монстров всегда знают, куда ты бежишь, и поджидают тебя именно там. Ему еще только предстоит это выяснить.
***
Мужчина с книгой входит в паб в лондонском «Севен дайалс». У него встреча с женщиной. Они пьют, разговаривают, она, флиртуя, дотрагивается до его руки.
Паб пора закрывать, бармен решает разбудить мужчину, заснувшего за угловым столиком. Но он не спит. Книга исчезла. Женщина тоже. После коронер обнаружит на его предплечье пять белых пятнышек — такие могли бы оставить человеческие пальцы, вот только нет ни отпечатков, ни синяков.
***
В сухой темной комнате кто-то зажигает свечу.
***
Домой Сэл добралась к закату, толкнула бедром дверь — проверить, закрыта ли, бросила ключи в вазочку.
— Перри, ты просто не представляешь, что я нашла.
Ей стало тепло уже оттого, что можно произнести эти слова и дождаться ответа.
— Нормальную пиццу?
Она опустила стопку книг на кухонный стол. Перри сидел на диване, в свете заходящего солнца. После многих месяцев комы он побледнел и исхудал — даже в сравнении с тощим и тщедушным прежним Перри, но выглядел уже лучше, хотя пока и не вполне хорошо.
— Пиццу мы вчера ели.
— Она хуже, чем дома.
— Тебе нужно как Domino’s? Вчерашняя была одной из лучших. Не выпендривайся. Я спросила Асанти про ангелов — мы так и не разобрались, кто такой Арон, — и она подыскала для меня несколько книжек, которые могут пролить свет на это дело.