— Логично. В смысле, возможно конечно, хотя и бредово, — вот только камеры у вас без связи с интернетом. Они даже не цифровые. Настоящие честные агрегаты с пленкой, стоят в подвале, а установили их, похоже, еще в те дни, когда я тырил «Плейбой» у старшего брата из-под матраса.
— Фу, гадость какая.
— На ящике, где они установлены, крысы гнездо свили. По счастью, у нас нашелся видеопроигрыватель. Уж ты поверь мне на слово, до наших парней к этим пленкам никто не прикасался. И сменили бы вы домоуправа. Не дом, а трущоба.
— Но брат там был. Где-то. Я его видела.
Врач отложил фонарик, отошел в сторону.
— Все с ней в порядке. Никаких аномалий не вижу.
Сэл зажмурилась, дождалась, когда рассеется розовый туман.
— Спасибо, доктор. Можно мы переговорим с глазу на глаз?
Когда дверь закрылась, и они остались вдвоем, Коллинз, зашипев, опустился в докторское кресло: похоже, ему просто необходимо было выпустить пар. Смотрел он не на Салли, а на костяшки своих пальцев.
— Концы с концами не сходятся, — подытожил он.
— Но я-то знаю, что видела.
— Чем чаще ты это повторяешь, тем страннее все выглядит. На пленке ничего. В смысле — совсем ничего. Никакой крови.
— Так ты считаешь, у меня просто крыша съехала, и я придумала, что моего брата похитили, сама себя поколотила и расколошматила чертово окно в собственной гостиной?
— Ты вчера уже была немного не в себе.
— Будешь тут в себе. Пальцы в пепельнице! Меня скрутило, но это еще не значит, что я ку-ку.
— Мы сходили к твоему брату на квартиру. Парни, которые с ним живут, сказали, что утром его видели.
— А ты сам его видел? — спросила она. Коллинз качнул головой. — Значит, они врут. Или ему удалось сбежать. В любом случае он влип в поганую историю. Ему нужна помощь.
— Мы попросили его соседей позвонить, когда он появится. А ты передохни пару дней, успокойся, приди в себя.
— А если не приду?
Коллинз откинулся на спинку кресла, оно скрипнуло.
— Лейтенант попросил сказать тебе все это лично, чтобы не пускать по официальным каналам.
— Я должна отыскать брата.
— Сэл…
Она спрыгнула со стола, сдернула куртку с крючка у двери.
— Ты пальцем о палец не ударишь, значит, придется мне.
— Сделаю вид, что я этого не слышал, — откликнулся Коллинз. — Ты только там поосторожнее, ладно?
Она рассмеялась, открыла дверь и не замедляла шаг, пока не оказалась на улице.
***
Теоретизировать — занятие для людей, у которых побольше терпения, чем у Сэл Брукс, но, когда поезд метро на Бруклин застрял на Манхэттенском мосту, других занятий у нее все равно не нашлось. «Я свихнулась» — вариант паршивый, и рассматривать его не хочется. Врач сказал, физически она в полном порядке. Крыша у многих периодически едет, был вменяшка — стал невменяшка, но такого съезда крыши она не припоминала. Если это глюк, тогда все понятно, или совсем непонятно, или и то и другое. Ей не раз попадались в метро люди, которые с полной уверенностью заявляли, что они продукты генетических опытов американского правительства с ДНК космических пришельцев и уже сконструировали прототип луча, способного доставить их на родную планету, и с удовольствием ей его покажут, если она заглянет к ним в хибарку в Джерси, где они обитают с четырьмя своими любовниками — воплощениями четырех классических китайских стихий. Так она и поверила человеку, который зовет ее в Джерси.
Она-то пока не трындит про всемирный заговор и не поливает прохожих бранью. То есть полностью не свихнулась — хотя вряд ли свихнувшиеся считают себя таковыми. Сказал себе, что ты не сумасшедший, и любые свои поступки, даже самые странные, будешь считать нормальными. Если так и дальше пойдет, недолго превратиться в психа, у которого в пепельнице валяются отрезанные указательные пальцы.
Поезд пересек реку.
«Давай исходить из того, что ты не свихнулась, — принялась рассуждать Сэл. — Перри пришел к тебе не потому, что переругался с соседями, и забежал не просто поздороваться. Ему было страшно. Возможно, он подумал, что в чужую квартиру за ним не последуют. Или рассчитывал, что сможет сбежать, если только успеет…»
...Прочитать эту книгу. Как-то не вяжется.
Она вышла из подземки на длинную широкую бруклинскую улицу, с обеих сторон застроенную трехэтажными каменными домами: пустые черные окна, итальянская булочная, круглосуточный магазинчик. Недавно открывшиеся кофейни провозглашали: еще немного — и улочка станет понтовой. В район понаедет богатенькая публика, и Перри с его приятелями попросят на выход. Разумеется, при условии, что до того они не завязнут в трясине, в которую вляпались.