Менчу снял себе апартаменты с диваном и кухонькой. Сэл полегчало, когда она увидела, что Асанти невозмутимо лежит на диване, дожидаясь ее. Хотя бы не одной все это выслушивать.
Грейс по обычаю мерила шагами комнату, но Менчу мягко опустил руку ей на плечо и предложил вернуться к себе, отдохнуть. Грейс кивнула и без единого слова вышла.
Менчу заложил руки за спину, бросил взгляд на Сэл и Асанти. Потом вздохнул, посмотрел на пол, потом — снова на них.
— Полагаю, Грейс уже в общих чертах изложила Сэл, что именно я думаю об этом вашем приключеньице, — начал он. — С Асанти я также поговорил. Вы понимаете, почему не должны были поступать так, как поступили?
Сэл кивнула.
— Я все поняла, когда начались беспорядки, — ответила она.
— Мы не зря называемся отрядом. Лиаму порой приходится драться. Асанти с Лиамом порой приходится искать одну и ту же информацию. Тебе и мне порой случается думать об одном и том же. Но у каждого из нас своя роль, и все мы нужны отряду, как столу нужны четыре ножки.
Он снова глубоко вздохнул, посмотрел на Сэл:
— Тем не менее из этой истории я вынес то, что тебе можно доверять. Эсэмэска Лиаму составлена безупречно: если бы все прошло гладко, мы бы за вами не последовали. Ты поддержала Асанти и не выдала ее тайн. Мы полагали, что ты достойна доверия, — теперь мы это знаем наверняка.
Сэл моргнула в ответ на этот неожиданный комплимент.
— Она сказала, что это важно. Вот я и отнеслась к этому как к важной вещи.
— Спасибо, Салли, — негромко проговорила Асанти.
— Надеюсь, что, после произошедшего, ты более отчетливо осознаешь ту истину, на которой и зиждется Орден: магия — и добрая, и злая — лежит за пределами нашего понимания, и ее лучше держать под замком. Пока Шеймас был жив, эта похищенная книга — он сделал упор на слове «похищенная» и одновременно посмотрел на Асанти — оставалась доброй, только поскольку Шеймас знал, как с ней обращаться. После его смерти демон обжорства показал свое истинное лицо. Асанти, если бы мы все знали, что делаем, — это было бы одно. Но даже когда среди нас был тот, кто знал, что делает, — стоило ему потерять контроль над книгой, как все полетело в тартарары.
Асанти кивнула, плотно сжав губы. Сэл чувствовала, что той хочется возразить, но пока нечем подкрепить свои аргументы.
День окончился лучше, чем Сэл опасалась: все живы, травмы незначительные. Судя по всему, после генеральной уборки, ремонта и, возможно, визита местного священника со святой водой, ресторан откроется снова.
Сэл ушла от Менчу и Асанти в глубокой задумчивости. Думала она про Арона, про то, что скрывала эту тайну от своих коллег, гадала, следовало ли раскрыть ее раньше, чем она это сделала. Чутье продолжало твердить, что она поступила правильно. Памятуя, что именно чутье завело ее прямиком в ад и только короткая записка Лиаму спасла их от гибели, Сэл не без сомнений размышляла, стоит ли доверять своему чутью и в будущем.
Она спустилась на этаж ниже — там находились их с Лиамом и Грейс номера. Помедлила у двери Лиама, подняла руку, чтобы постучать. Сжала кулак, но опустила руку, так и не сделав этого. Прошла мимо, но дверь отворилась прежде, чем Сэл успела скрыться.
Лиам вздрогнул, увидев ее.
— А, это ты. Асанти зовет всех в бар, на короткие поминки по отцу Хантеру. Поедим, выпьем пива, послушаем рассказы. А Менчу, похоже, ищет предлог здесь задержаться — хочет убедиться, что с племянницей все в порядке. Пойдешь со мной вниз?
— Да. Чуть попозже, — сказала Сэл и прошла мимо него прямиком в его неосвещенный номер.
Он не стал возражать, закрыл за ними дверь, успев при этом повесить на ручку табличку «Просьба не беспокоить».
Эпизод 5
Маргарет Данлэп
Ярмарка Арканум
Пролог
(Две недели и один демон обжорства назад)
Отец Менчу уже миновал ту стадию жизни, когда поздно лечь еще не обязательно означало поздно встать. Нынче его разбудил звонок Сэл и Лиама, а закончилось все трупом Кэти, стюарда яхты «Славная погода», — девушку ликвидировал Первый отряд, причем даже не посоветовавшись с Третьим. Это открытие привело к пространной неприятной беседе с монсеньором Аньюли, за которой последовал еще более пространный разговор с Асанти, в продолжение которого они пытались выяснить (далеко не впервые), требуют ли их нравственные принципы того, чтобы выразить недовольство напрямую самому кардиналу, или это кончится только одним: к членам Третьего отряда станут приглядываться еще внимательнее и будут вмешиваться в их деятельность назойливее прежнего. Как это часто бывает, прагматизм взял верх над принципами.