— А что считается насилием? — поинтересовалась Сэл. — Грубые слова? Побои? Убийства?
— По ходу Ярмарки насилием считается все, что признают таковым Хозяйка и ее Стражи.
— А. Понятно.
— Если на Ярмарке заключена сделка, все условия должны быть исполнены до начала следующей. В противном случае пострадавшая сторона может потребовать компенсацию по своему выбору.
Сэл могла только вообразить, что могучие маги способны потребовать в качестве компенсации.
— И наконец, любой, кто раскроет тайну существования Ярмарки, подлежит вечному изгнанию, а с ним — и его соратники.
Тут до Сэл дошло.
— Поэтому ты раньше мне ничего и не рассказывал?
— Да.
Сэл призадумалась.
— То есть если я тут кого-нибудь доведу до ручки, отсюда попрут всю католическую церковь?
— В принципе, именно так.
— Врать не буду. Звучит очень заманчиво.
Может, Сэл и ошиблась, но ей показалось, что Менчу пробормотал:
— Ты даже не представляешь, насколько.
2
Когда Сэл и Менчу добрались до замка, солнце почти спряталось за горизонт. Хозяйка дожидалась у ворот, по бокам от которых стояли две колоссальные статуи воинов в латах и при каменных мечах. Будь Хозяйка кем-то другим, Сэл сказала бы, что ее возраст — между сорока и шестьюдесятью, этакая неопределенная зрелость, которая соединяет в себе опыт, силу и сексапильность и которую женщины, обладающие достаточной внутренней силой, демонстрируют окружающим без малейшего зазрения совести. Впрочем, в облике Хозяйки было нечто такое, что заставило Сэл заподозрить: угрызений совести эта дама не испытывала очень и очень давно.
— Хозяйка, — произнес Менчу с едва заметным уважительным кивком. — Благодарю вас за очередное приглашение на Ярмарку.
На эту любезность взаимностью не ответили.
— Охотник. — Взгляд женщины переметнулся на Сэл. — А эта?
Менчу моргнул, но намек понял.
— Наша новая сотрудница Салли Брукс.
Хозяйка окинула Сэл оценивающим взглядом.
— Да что вы говорите? Как вам повезло.
Сэл вслед за Менчу кивнула.
— Мэм.
Хозяйка пристально смотрела на нее целое мгновение, а потом, к облегчению Сэл, снова занялась Менчу.
— Вам кто-то что-то остался должен с последней Ярмарки?
— Нет.
— Прекрасно. — Повинуясь ее жесту, две статуи шагнули сначала вперед, а потом в стороны от ворот. Похоже, Хозяйка освоила искусство пользоваться магией, не впадая в безумие, не выходя за границы реальности и не подчиняясь воле демона. И это… по большому счету не слишком радовало.
Каменные стражи вытянули руки и распахнули огромные деревянные створки ворот, через которые можно было попасть во двор замка.
Улыбка Хозяйки приветливостью не отличалась.
— Добро пожаловать на Ярмарку Арканум.
***
Двор освещали факелы, расположенные вдоль стен, и световые шары, парившие над головой без каких бы то ни было видимых креплений и проводов. Внизу уже собралась толпа, Сэл различила как минимум полдюжины разных языков и поняла, что еще примерно столько же ей не вычленить из общего гула.
— На Ярмарке переводчиков не предоставляют? — прошептала Сэл.
Менчу поморщился.
— В первый вечер все выпендриваются. Общаются внутри своих компаний, демонстрируют, какие они эзотеричные и загадочные. После официального открытия Ярмарки все перейдут на lingua franca.
— Очень надеюсь, что это мудреное выражение означает английский.
— В наше время да. Раньше была латынь, потом — французский, и некоторые семейства с долгой историей, которые придерживаются «традиционного» подхода, по-прежнему пользуются ими для официальной документации и заключения сделок, но теперь даже здесь английский — язык международного общения.
— Вот радость-то.
Отключив ненадолго ту часть мозга, которая отвечала за слух и сейчас пыталась понять все те слова, что доносились со всех сторон, Сэл сосредоточилась на том, что ей имели сказать ее глаза. После слов Менчу она и сама заметила, что все посетители разбились на небольшие группы по четыре-пять человек. Судя по всему, не для всех действовало правило, что приглашенных может быть только двое.
Одну группу составляли мужчины с волчьими шкурами на плечах, накинутыми наподобие капюшонов, — судя по виду, они перевалили через Альпы пешком. Шкуры были с головами, искусственные глаза тускло поблескивали над физиономиями владельцев. Выглядело обескураживающе. Тем более что один из волков отчетливо моргнул.