Сэл глянула черепу в глаза из осколков стекла, крепко зажмурила собственные, открыла снова и потянулась к кнопке на нижней челюсти.
Нажать не успела — дверь распахнулась, и на пороге возник Эйден, длинный и тощий, в пижамных штанах и замызганной фланелевой рубахе. Он прижал дверь ногой, не давая открыть ее дальше, но по причине худобы не смог заслонить собой даже такую узкую щель.
— Сэл, ты сильно не вовремя.
Она толкнула дверь. Эйден попятился, обрушив пирамиду грязной обуви, и Сэл шагнула в тесную пыльную прихожую. Дверь у нее за спиной захлопнулась.
— Где Перри? В какую хрень вы его втравили?
— Все с Перри в порядке, Сэл. Ты чего? Получается, это незаконный обыск. Я свои права знаю.
— Эйден, мне пофиг, какую ты там травку держишь в ящике стола. У Перри неприятности. Так или нет?
— У Перри это… — Эйден раскинул руки, преграждая Сэл проход между заляпанными грязью куртками и вышитой крестиком маской Дарта Вейдера работы Перри. — Все у Перри нормально. И у нас тоже. Мы тут это, немножко вчера поскандалили, но уже все решили. Может, пойдем выпьем кофе, поговорим?
— Здесь будем говорить. Если тебе скрывать нечего.
— Скрывать? Разумеется, нечего. Что мне от тебя скрывать?
Она дернулась вперед, якобы чтобы подлезть ему под левую руку, он попытался ее остановить, тогда она дернулась вправо, и он рухнул на куртки, а она двинулась в гостиную. Горы коробок из-под пиццы и сетевых кабелей. На стене бутафорский меч в пятнах ржавчины. В реторте над бунзеновской горелкой, водруженной на круглый столик, который она подобрала для них на помойке, булькает что-то зеленое. Лестница, бравшая начало из этого бардака, уводила на второй этаж, где ребята спали — если спали вообще. Тодд — темнокожий парень, постарше Перри и Эйдена, хотя по поведению это никак не ощущалось — сидел на диване между двумя мониторами, перед ним стоял кофейный столик, на нем пюпитр, а на нем — раскрытая тяжелая книга в кожаном переплете. Тодд поднял на Сэл глаза и моргнул сквозь очки. Из прихожей долетала ругань Эйдена, приглушенная куртками, а сверху неслась музыка или что-то в этом роде — поток писка и визга, который ей вспоминался по тем временам, когда она, восьмилетняя, сидела, скрестив ноги, на ковре и играла в «Нинтендо».
— Салли! Здорово, что пришла. А мы и не ждали. Перри не предупредил. — В очках глаза Тодда были размером с два серебряных доллара. — Вот только ты совсем не вовремя.
— Эйден мне это уже сказал. Не вовремя, потому что брат мой исчез, да? Или потому что музей ограбили?
Тодд выпустил книгу из рук — слишком поспешно. Синие резиновые перчатки оставили следы талька на коричневой коже переплета, на котором был вытиснен орнамент в виде виноградной лозы. Или виноградной плети?
— Сэл, я вообще не врубаюсь, о чем ты. Мы же копам уже сказали: Перри был здесь утром. Все с ним было в порядке. Вид малость перепуганный, и только. — Он сглотнул. — А чего за ограбление? Думаешь, Перри во что-то ввязался?..
— Тодд, я тут этой книги раньше не видела.
— Ну, дело такое, — Тодд поднял ладони, растопырив пальцы, — книги нам Перри приносит. Мы тексты разбираем, переводим. Загружаем в сеть. Все в рамках закона, насколько мне известно. Может, Перри спутался не с теми людьми, но с кем и почему, я не в курсе.
— А ты просто читаешь книги.
— Типа того.
— И что я обнаружу, если вернусь с ордером?
— Не нужно этого делать, Сэл. Ну правда.
— Я хочу знать, где мой брат.
— А он не хочет тебя видеть.
— Он вчера ко мне приходил и был сильно напуган. С тех пор ничего не изменилось.
В прихожей, у нее за спиной, Эйден наконец-то выкарабкался из-под курток.
— Сэл. — По виску Тодда сползла на щеку капля пота. — Может, поговорим в другом месте?
Взгляд метнулся вверх, влево.
Сэл обернулась. Наверху двери трех спален: Эйдена, Тодда и Перри. Дверь в комнату Перри — на ней плакат с японским мультиком — приоткрыта.
— Отличная мысль, — одобрила она, взбежала по ступеням и распахнула дверь спальни Перри.
Экраны мониторов освещали неубранную постель, пустые книжные полки, сваленную в кучи одежду. Солнце не светило: окно заслонял паук, оставшийся с Хэллоуина.
Тут же сидел сам Перри, в рваных джинсах и перепачканной кровью рубахе, скрючившись над клавиатурой, немигающие глаза в нескольких сантиметрах от центрального монитора. Босой. Взлохмаченный. Со свежей щетиной на подбородке. Мышцы челюсти напряглись, расслабились, напряглись снова, он закачался на стуле, пальцы забегали по клавишам.