— Офибашшсся.
— Офиба? То есть ошибаюсь? Да ну?
Она кивнула, пытаясь побороть ярость. Нужно было поговорить — и он отнял у нее способность произносить слова. — Не дофка. Отершимя.
Мужчина нахмурился.
Апсалар указала на рептилий, играющих друг с дружкой на каменном полу. — Отершимофт.
— Одержимость. Он владел тобой? Ты была одержима богом? Оторви Худ ему яйца и сжуй! Медленно! — Арко вскочил, сжал кулаки. — На, дочка. У меня есть противоядие для противоядия. — Он нашел пыльную бутыль, потряс и потер, пока не стали видны края глиняного горлышка. — Вот. Пей.
Приторно-сладкое пойло защипало на языке, став во рту горьким. — Ох. Это… быстро.
— Извини, Апсалар. Совсем я одичал, признаю. Сегодня сказал больше слов, чем случается за годы. Так что молчу. Чем помочь?
Она нерешительно озиралась. — По настоящему нечем. Не нужно было приходить. У меня задания не закончены.
— Его задания?
Она кивнула.
— Почему?
— Я дала слово.
— Ты ничего ему не задолжала. Разве что нож в спину.
— Я пожелала исчезнуть… когда закончу.
Он снова сел. — А. понятно.
— Думаю, случайное утопление уже не прокатит.
Слабая улыбка. — Это была, видишь ли, шутка. Мы решили… утонуть. Никому не удалось понять. И не удастся. Думаю, никогда.
— Я поняла. И Танцор. Думаю, даже Темный Трон.
— Но не Угрюмая. Никогда не имела чувства юмора. Одержимость мелкими деталями. Интересно, люди вроде нее бывают счастливы? Способны чувствовать счастье? Тогда что вдохновляет их на жизнь? Дай им больше всех — они будут жаловаться. Дай им меньше — снова станут жаловаться. Дай половину — станут жаловаться, что вторая половина больше.
— Не удивляюсь, что ты ушел от людей.
— Да, в эти дни предпочитаю скелеты. Люди. Их стало слишком много, если мое мнение тебя интересует.
Она огляделась: — Танцор хочет, чтобы ты встряхнулся. Почему?
Напан отвел глаза, промолчал.
Апсалар почувствовала беспокойство. — Он знает что-то? Он намекнул на это самим фактом моего прихода и передачи приветствия.
— Ассасин он или нет, Танцора я всегда любил. Особенно за привычку держать рот на замке.
Скелеты скреблись в дверь. Апсалар поглядела на них. — Скрыться… от бога.
— Да, это будет нелегко.
— Он сказал, я могу уйти, когда выполню задания. Сказал, не придет за мной.
— Верь ему, Апсалар. Танцор не врет, и, наверное, даже божественность его не изменила.
"Думаю, именно это я и хотела услышать". — Спасибо тебе. — Он направилась к двери.
— Уже?
Он оглянулась. — Слишком много или слишком мало?
Он прищурился и глухо хохотнул. — Ты права. Как вовремя — пора было мне напомнить, что надо внимательнее относиться к своим желаниям.
— Да. "И об этом тоже Танцор напомнил тебе через меня, так"?
Арко отвернулся. — Черт его побери.
Апсалар улыбнулась и открыла дверь. Телораст и Кодл стремглав выскочили, миг спустя за ними последовал и она сама.
* * *Обильный плевок на ладони, тщательное перетирание мокроты; щедрое помазание шевелюры. Объявленный вне закона гралиец Таралек Виид встал, одним ударом ноги по песку забросал костерок, подобрал пожитки и взвалил их на плечи. Затем натянул тетиву охотничьего лука, наложил стрелу. Еще один взгляд по сторонам — и он двинулся в путь.
След был ясным. Таралек Виид внимательно осматривал неровную, потрескавшуюся почву пустоши. Заяц, пустынная куропатка, ящерица — мамляк, все сойдет: ему надоели куски вяленого мяса бхедрина, да и это мясо он жевал уже две ночи тому назад. Конечно, нет недостатка в клубнях, но проводить полдня скорчившись за рытьем ям ему не хотелось.
Демон — Д'айверс приближался к добыче. Жизненно важно, чтобы Таралек шел за ним по пятам, смог увидеть итог погони. Ему хорошо заплатили — это все, что имеет значение. Золото, а значит — возможность сколотить отряд наемников. Потом — назад, в родное село, чтобы свершить справедливую месть над предателями. Он наденет мантию военного вождя и поведет народ Граль к славе. Его предназначение ясно, все идет просто отлично.
Деджим Небрал не пытается свернуть с пути или задержаться. Исключительно усердный, верный задаче Д'айверс. Он жаждет свободы, обещанной как награда за исполнение задания, и потому не отступит. Именно так нужно заключать сделки; Таралек Виид понял, что восхищается Безымянными. Несмотря на все страшные сказки, его личные отношения с культом были ясными, прямыми и выгодными.