— Значит, переходный камень принесла Роза Борисовна? — спросил он, чтобы не молчать дальше.
— Похоже на то, — скучно кивнул Савелий Палыч, — кстати, по всему выходит, это она предупредила тех «хулиганов», которые закидали вашу карету камнями. До меня и раньше доходили слухи, что дочь бывшего думца подружилась с арконскими подпольщиками, но я и не знал, что она там такая активистка! Да, отстал я от жизни, — он задумчиво подпер щеку кулаком. Велимир напряженно слушал каждое слово. — И не знал, что они могут вот так запросто раздобыть переходный камень! Этот-то ладно, — он пренебрежительно мотнул головой в сторону связанного человечка, — так называемый хоум-гоблин, по закону их ввоз в Ар-царство запрещен, но на черном рынке можно найти, если знать, у кого.
— Это он к нам забрался! — воскликнул Велимир, до того даже забыв про зловредного человечка.
— Точно, точно! — закивал Савелий Палыч. — Я же говорил, домовые такими делишками не занимаются. А эти шустрики — пожалуйста!
— На нем тогда была такая… шапка, какие носят в том мире, — задумчиво сказал Велимир, вспомнив пресловутую розовую кепку, — похоже, он стащил её где-то по дороге к нам.
— Очень может быть. А вот эта пакость, — Савелий Палыч опять помрачнел и кивнул на всё еще сияющую «молнию», — материализованное заклинание разрыва. Как видишь, оно разрушает нашу жизненную среду. Можно сказать, рвёт на части наш мир. Тут дело посерьезнее какого-то проныры-гоблина! Определенно, твоему дедуле надо лучше следить за этой компанией, а-то ведь, лиха беда начало — есть дыра, будет и прореха.
Он строго указал пальцем вверх, рука его при этом чуть подрагивала:
— Я-то еще смог связать защиту из того, что осталось под рукой, но и меня в таких условиях надолго не хватит. Нападавшие, скорее всего, уже разбежались, но мало ли…
Велимир проследил за его жестом и заметил, что защитный купол становится почти невидимым, а местами распадается, как истлевшая шаль.
— А Вы можете это как-нибудь… выключить?
— Нет, — честно вздохнул старик, разведя руками, — не мой уровень. Сюда бы сейчас папашу твоего приятеля Ванечки, или хотя бы его самого…
— Друзья! — спохватился Велимир.
Хорош герой, засмотрелся на очередные фокусы и мгновенно забыл, зачем вообще вышел из укрытия!
— Вы можете и им помочь?!
Савелий Палыч равнодушно пожал плечами:
— Я не дружина спасения. Но надеюсь, что остальные работники сего заведения окажутся не столь… свободолюбивыми.
Велимир его надежд не разделял:
— А я не хочу тут отсиживаться!
— Ну-ну, — старый колдун недовольно поморщился, — ты как вообще оказался на улице? Ты был не со всеми, когда заявились «гости»?
— Я был в кабинете Самсоновой, разговаривал с Бомелийем, — быстро ответил Велимир, скривившись не меньше, — и он сказал, можно идти, поискать остальных.
— Пресветлый Бомелий? — тот удивленно вскинул седые брови, разноцветные глаза недобро блеснули. — Отпустил тебя одного, когда началось нападение? Вот так история! — он осторожно, словно у него болели все кости, пересел на траву и привалился спиной к ящику. — Не знаю, обрадует тебя это или огорчит… Лучше радуйся, ибо это подтверждает твою значимость! Короче говоря, чтимый богослужитель сегодня покусился на твою жизнь.
— В смысле? — глупо спросил Велимир, хотя значение сказанного было ему вполне понятно.
— В смысле убить хотел, — любезно пояснил Савелий Палыч, — точнее, рассчитывал, что тебя прихлопнут в общей суматохе. Но я не такой суровый, так что сиди тут и не суетись.
— Но зачем он хотел…
— Кстати, тебе не интересно, что в папке, с которой всё началось?
Велимир посмотрел на синюю папку. К своему ужасу он вдруг осознал, что ему страшно в неё заглядывать. Не страшно было бежать навстречу бандитам, но стало страшно узнать о своём дедуле еще что-то новое. С лихвой хватало и предыдущих открытий!
Велимир поднял папку и сел на траву. Развязал потрёпанные тесёмки. Раскрыл.
Внутри обнаружилось всего два листка, покрытых крупным, но изящным почерком.
Велимир начал читать.
«Приветствую Вас, о достославный князь Великий, примногочтимый Панкрат Александрович, высочайший повелитель Яви!
Смиренно прошу прощения, если неверно составляю обращение, всё дело в том, что мне, ничтожному, так редко доводится писать моему высокопоставленному другу. Но скажу тебе честно, дружище Пан, мне было очень отрадно, что ты обратился ко мне в столь важном для тебя вопросе, значит, наша старинная дружба еще не совсем забыта тобой! И лестно, значит я для тебя достойный доверия источник!