Выбрать главу

Ванечка поспешил тоже встать.

Василий Иванович лишь неопределенно качнул головой:

— У него, без сомнения, будет возможность проявить свой талант.

— То есть, — мама невольно запнулась, наверное, не совсем понимая, куда он ведет, — он будет учиться, а потом служить?

— Разумеется! Фамилия Великий ко многому обязывает.

Елена Матвеевна чинно кивнула:

— Благодарю, что уделили нам время, Ваше величество. Если это всё, что Вы хотели мне рассказать…

— О, не смею Вас задерживать! — беззаботно кивнул отец.

— Аристарх Аркадьевич, — царица чуть улыбнулась Хродольфу, — благодарю Вас за рассказ и за то, что помогли тогда сыну.

— Да, спасибо, что помогли, — выпалил Ваня и тут же почувствовал, что краснеет.

В одном царевич сейчас не сомневался: он правильно сделал, что помог Вере Алексеевне, рассказав о ней Хродольфу. Хоть один человек в этой истории остался счастлив! По крайней мере, пока.

— Это мой долг, — бесстрастно отозвался тот и поклонился им, едва не задев лбом столешницу.

Еще раз кивнув мужу, Елена Матвеевна с истинно царственным видом пошла к двери. Ваня поспешно зашагал следом.

Но едва она коснулась ручки двери…

— Еле-ена, — почти нараспев окликнул её Василий Иванович.

Она резко обернулась.

— Ты забыла шкатулку, — кивнул отец, изображая самую душевную улыбку, какую только Ванечка у него видел.

Мама быстро вернулась к столу, взяла шкатулку с бриллиантами и вышла, не произнеся более ни слова. Ваня едва за ней успел.

Они зашагали прочь от царского кабинета, мимо приемной, через просторные, залитые солнечным светом, кремлевские залы. В лучах солнца, падающих со всех сторон, отражающихся бликами от золотых узоров на стенах, царица Елена особенно напоминала божественную Ладу.

— Мне эта затея с лагерем с самого начала не понравилась, — в очередной раз повторила мама. Её голос всё еще слегка дрожал. — Остаток лета мы проведем на Лукоморье. Тебе необходим отдых.

— Вообще-то, я не устал, — робко возразил Ваня.

— Никаких возражений! — одной рукой мама неловко придерживала шкатулку, другой обнимала его за плечо и на ходу притягивала к себе.

— Там ведь замешана не только Дивидова… но и Ольга?

Он сам не понял, зачем спросил её об этом. Именно её, именно сейчас!

Мама споткнулась на идеально ровном мраморном полу, шкатулка выскользнула из её руки и с оглушительным стуком упала. Бриллианты хрустально зазвенели по мрамору, заплясали радужные отблески.

— Ну что ты такое говоришь! — воскликнула Елена Матвеевна, торопливо опускаясь на колени и собирая рассыпанные камни. — Знатные семьи всегда найдут, что делить… Но не стоит преувеличивать их распри.

Царевич поспешно опустился рядом с ней и помог собрать оставшиеся камни. На ощупь бриллианты были холодные и колкие.

— Ах, вот вы где, мои бриллиантовые! Я вам не помешаю?

Ваня вздрогнул и поднял взгляд. К ним подошел светловолосый молодой человек, блеск его кафтана и улыбки мог бы посоперничать с самими бриллиантами!

— Что это? — полюбопытствовал он, кивнув на шкатулку.

— Ничего особенного, — Елена Матвеевна убрала последний камешек и решительно поднялась, — Ель, что опять случилось?

— Почему сразу «случилось»? — оскорбленно охнул тот. — Я уже не могу просто пожелать доброго утра любимым родственникам?

Елисей очень походил на старшую сестру — такой же белокурый и голубоглазый, но в его образе не было той божественной печали, за которую все восхищаются Еленой. В нем вообще не было никакой печали, Ваня не припомнил, чтобы когда-то дядя Елисей грустил! Бывало, огорчался из-за неудачно сшитого наряда или скучно прошедшего праздника, но никогда не унывал всерьез.

— Говори прямо, — потребовала мама, продолжив путь, — у меня сейчас просто нет сил выслушивать твои длинные предыстории.

— Тогда позволь тебе помочь, — Елисей услужливо забрал у неё шкатулку, на ходу открыл и придирчиво посмотрел один камень на свет. — Какое всё-таки нынче доброе утро! Право, не хочется его омрачать.

— Намечается скандал с очередной девицей? — перебила его сестра. — Опять?

— Произошло недоразумение, — привычно возразил дядя Елисей, не отрывая взгляда от шкатулки. — И не выражайся так при ребенке!