Не отдавая отчета в собственных действиях, я отшатнулась, а упершись спиной в стену, испугано вздрогнула.
— Боишься? — усмехнулся кэп и приблизился ко мне.
А затем, в одно движение, совсем не понятно как, учитывая количество выпитого по огромной численности пустых бутылок, выставил Лису за дверь, захлопнул ее и закрыл на тяжелый засов.
Лиса стучала кулаком, просила ее впустить, но кэп не обращал на это внимания, как и на то, что спустя несколько минут дверь задрожала от более крепких ударов.
— Лис, все в порядке, — стараясь оставаться спокойной, сказала я, а сама сходила с ума от страха.
— Боишься? — повторил Брайс, нависнув надо мной, опершись ладонями о стену по обе стороны, и обдав перегаром. — Правильно делаешь. Такого меня стоит бояться, но богами клянусь, ты никогда не должна была увидеть это. Того, кто способен на самое низкое предательство и убьет, не раздумывая, вдоволь насладившись видом и запахом крови. Причем, ему все равно, кто перед ним, мужчина в полном рассвете сил, старик, женщина или малое дитя. Он — убийца, Селена, вор и наемник, но я думал, что окончательно справился с ним.
— Я не знаю того, о ком ты говоришь, — тихо, но решительно сказала я, продолжая замирать от страха, но заставляя себя смотреть на кэпа. — Я знаю только Брайса, руки которого дарят уверенность в завтрашнем дне, к чьей груди хочется прижаться, кто помог девчонке сохранить честь семьи, не попасть в рабство или постель ростовщика. Такой Брайс для меня, как свет в окошке. От него пахнет медом и лимоном, а взгляд согревает душу. Его я знаю и люблю, как брата.
— Как брата, — кэп поднял руку и провел пальцами по моему лицу, одновременно стягивая платок с головы и освобождая волосы, и горячо зашептал. — А ведь я почти смирился, и снова готов был ждать. Но ревность, Сел, она способна уничтожить самые благие намерения.
— О чем ты?
— Я не могу смотреть, как ты даришь свои поцелуи ему… Я видел вас, вчера в храме, — пояснил Брайс. — Не знаю, как сдержался, но смог уйти незамеченным. Я весь день наблюдал и восхищался, когда ты подносила напитки. Такая грациозная, хрупкая, с гордо поднятой головой и таким презрением к дарам, что кидали тебе на ноги. Ты лишь отодвигала их маленькой ногой, брезгливо убирая с дороги незаметным движением. Я бы хотел, чтобы тот день длился вечно, ведь ты отвергала их всех, а я мог бы любоваться тобой. Моя богиня, мечта… Моя Селена! А он посмел осквернить тебя снова, не посмотрев на священность дня. А ты снова отвечала… Ты любишь его, иначе не позволила бы так обойтись с тобой, — с горечью закончил он. — Но ты не виновата. Ты чиста и невинна, но Сеферу не жить. Я убью его. И ты останешься со мной навсегда.
— Ты безумен, — прошептала я.
— Да, — признал кэп, продолжая гладить мои волосы. — Я сошел с ума в тот день, когда увидел тебя.
— Брайс, пойдем домой, — тихо попросила я, протягивая руку и осторожно беря кэпа за пальцы. — Ты отдохнешь, а потом мы поговорим. Здесь не место и не время. Ты пугаешь меня, вот такой. А ты сам говорил, что все что угодно, только не страх ты хочешь видеть в моих глазах.
— Не страх, — эхом повторил кэп.
— И ты знаешь, что я не переношу даже запах вина. Мне плохо от него, а тут все им пропитано. Пожалуйста, не делай так. Ты же сам будешь корить себя за то, что сделал мне больно. Сам себе не простишь.
— Не прощу…
— Я так хочу, чтобы вернулся тот Брайс, которого я знаю и люблю, — продолжала уговаривать я. — И этот Брайс не пьет в борделях. Мне дико видеть тебя тут… И само место меня пугает.
— Ты права. Конечно, Селена, — в глазах кэпа появилось осмысленное выражение. — Мы сейчас же уйдем отсюда. Ты и здесь… немыслимо.
Он отстранился, еще раз проведя пальцами по лицу, взял меня за руку и открыл дверь. Лиса, сидевшая на полу, тут же вскочила и с облегчением выдохнула, когда увидела нас.
— Все в порядке? — взволновано прошептала она практически одними губами и я улыбнулась в ответ, не произнеся ни слова.
— Кэп, ну и напугал ты нас, — сказала он Брайсу, но оттого, как он посмотрел на нее, мне снова стало страшно.
— Как у тебя ума хватило притащить ее сюда, — процедил Брайс. — Я думал, ты умнее, Лиса.
— А что мне еще оставалось делать? — попробовала оправдаться Лиса. — Ты едва не разнес все тут.
— Как разнесу, так и оплачу. Но она… и здесь. Ты ненормальная, Лиса.