— Что вам угодно, сэр?
Он почти неосознанным жестом коснулся портупеи и вытащил полицейское удостоверение:
— Добрый день. Я детектив Холливэлл. У меня назначена встреча с детективом Анджером.
Она снова улыбнулась, тепло и ласково. Наверное, немало мальчишек согласилось бы отдать богу душу, лишь бы эти глаза взглянули на них вот так. И хотя Тед был хмурым и ворчливым стариком, да и вообще годился девушке в отцы, он не мог представить себе, чтобы какой-нибудь мужчина был способен устоять перед ее улыбкой.
Девушка нажала кнопку внутренней связи на своем столе.
— Папа, — сказала она, — приехал детектив Холливэлл из Управления шерифа округа Уэссекс.
— Спасибо, Сара, — послышался трескучий голос. — Отправь его сюда, хорошо? Впрочем, нет, я сейчас сам выйду.
Холливэлл поднял брови:
— Детектив — ваш отец?
Сара Анджер посмотрела на него слегка неуверенно, словно опасаясь неодобрения.
— Да, — произнесла она, и прозвучало это как «Ну и что?».
— Должно быть, ему приятно, что вы всегда рядом, — сказал Холливэлл, не подумав. Просто озвучил свою инстинктивную реакцию.
Слова эхом отозвались в его душе. Он засунул руки глубоко в карманы куртки и сделал долгий-предолгий выдох. Как будто сдулся воздушный шарик. Он старался не подсчитывать дни, прошедшие со времени последней встречи с дочкой. С его Сарой. И то, что эта девочка оказалась тезкой дочери, наполнило Теда печалью. Девушка нахмурилась, видимо, почувствовав, что он огорчился, но ничего не сказала.
За ее спиной виднелась дверь, проделанная в стене из матового стекла, что делало помещение больше похожим на приемную юриста, чем на полицейский участок. В следующую минуту дверь распахнулась, и оттуда вышел человек — высокий, худой, с крючковатым носом и проницательным взглядом. У мужчины были тонкие белые усы и поредевшие седеющие волосы.
— Вы — Холливэлл? — спросил он, накидывая длинное шерстяное пальто.
Пальто тоже больше подходило юристу, нежели копу.
— Так точно. Детектив Анджер?
Анджер протянул ему руку, и Холливэлл потряс ее, думая о том, что этот человек сильно напоминает ему плохого парня из старого спагетти-вестерна[24].
— Рад вас видеть. Чуть позже у меня назначена еще одна встреча, поэтому давайте лучше сразу перейдем к делу, если не возражаете. Сейчас я провожу вас на место преступления, и мы все осмотрим, чтобы вы могли составить представление о том, как это произошло. Такой план вас устроит?
С момента своего появления этот человек ни секунды не стоял на месте. Застегивал пальто, проверял пистолет, словно ожидал вооруженного нападения сразу при выходе из участка. Не переставая говорить, подошел к конторке, за которой сидела его дочь, пробежал глазами несколько подготовленных ею бумаг. Не услышав немедленного ответа на свой последний вопрос, Анджер поднял на Холливэлла удивленный взгляд.
— Отлично, — сказал Холливэлл.
Детектив Анджер кивнул и положил бумаги обратно на стол. Потом наклонился, чтобы поцеловать дочку в лоб — это совсем не вязалось с его преувеличенно деловой манерой, — и Холливэлл понял, что этот крючконосый тип ему по душе. Анджер стянул со стоявшей у входной двери вешалки толстый шарф и шерстяную шапку (Холливэлл про себя позавидовал ему) и направился к выходу.
До захода солнца у них оставалось меньше часа. Сумерки уже начинали сгущаться. Пока они обходили полицейский участок и шли по улице к центру города, Холливэлл вкратце рассказал Анджеру об обстоятельствах убийства Макса Баскомба и исчезновения его детей.
— Что ж, по крайней мере, мы знаем, что Оливер Баскомб жив, — сказал детектив Анджер, скосив на Холливэлла маленькие голубые глазки. — Вернее, был жив вчера вечером.
— Нет никаких сомнений по поводу его идентификации свидетелями?
— Никаких. Трое разных ребят узнали его и сказали, что вечером видели этого человека в парке. С полдюжины людей, находившихся вчера на станции, тоже опознали фотографию. Офицерам, пытавшимся его догнать, не удалось подобраться ближе чем на двадцать футов, но старший, Морган Дьюбей, видел его вблизи. Это был Баскомб, и никто иной.
Дойдя до городской площади, они перешли дорогу у небольшого паба под названием «Две собаки». За парком, возле железнодорожной станции, дымили две большие трубы.
— Я, в общем-то, и не сомневался, учитывая способ, каким была убита девочка.