Холливэлл кивнул:
— Очень красивый городок. Можно прожить тут всю жизнь, нисколько не заботясь обо всей ерунде, с которой остальной мир сталкивается каждый день.
Анджер рассмеялся:
— Надеюсь. — Он показал рукой на рельсы, за которыми не было ничего, кроме зимнего леса. — Поезд стоял здесь. Полицейские бежали за Баскомбом и той женщиной сквозь толпу. Подозреваемые спрыгнули с платформы, обогнули поезд спереди и побежали на ту сторону, в лес. Когда наши туда добрались, они уже исчезли.
Исчезли. Холливэлл не знал, как объяснить свои размышления Анджеру, поэтому оставил их при себе. Но сам он постоянно возвращался к одной и той же мысли. Убийца возникает ниоткуда. Высокий, приметный, бросается в глаза в своем плаще, или что там на нем было. Убивает девочку средь бела дня и каким-то образом умудряется бесследно исчезнуть. Потом появляется Баскомб с таинственной незнакомкой — и тоже словно бы ниоткуда. И так же исчезают. Можно было сколько угодно обвинять полицию Коттингсли в некомпетентности, но Холливэлл знал, что копы тут ни при чем. Один-два полицейских действительно могли опростоволоситься, но чтобы целое отделение не смогло выследить в собственном городе троих чужаков? Чужаков, у которых, очевидно, не было ни автомобиля, ни иного транспортного средства? Это казалось совершенно немыслимым.
«Но как же тогда? — спрашивал он себя раз за разом. — Как мог убийца, не говоря уже о Баскомбе, прибыть в Коттингсли и покинуть его незамеченным? Почти так же, как Оливер покинул родительский дом на Роуз-Ридж-лейн в Киттеридже…»
Эта часть головоломки у Холливэлла никак не складывалась.
Обхватив себя руками и почти стуча зубами от холода, он смотрел на заснеженный лес, начинавшийся прямо за станцией.
— Куда же они пошли?.. — спросил он, обращаясь, скорее, к самому себе.
— Сначала — на север, — ответил Анджер.
— Откуда вы знаете? — встрепенулся Холливэлл.
— Их видела компания охотников. Вернее, они видели женщину-азиатку в шубе. Из лисьего меха, как они утверждают. Она стащила у них из машины ружье с патронами и убежала в лес.
— Это новая информация, — сказал Холливэлл.
— Поступила всего несколько часов назад, — подтвердил Анджер.
— Позвольте, я угадаю… Они побежали за ней, а она исчезла в лесу?
Анджер кивнул.
— Проклятье! — пробормотал Холливэлл и почесал в затылке, не отрывая взгляда от леса.
— И… есть еще кое-что, — произнес Анджер.
Холливэлл повернулся к детективу, но тот старательно избегал его взгляда. Сцепив руки за спиной, он вглядывался в убегающие на юг рельсы, словно с минуты на минуту ожидал прибытия поезда.
— Да?
— Кое-что, чего не было в предварительном отчете. И… не появится в окончательном.
— Что-то не нравится мне это, — сказал Холливэлл.
Анджер по-прежнему притворялся, что высматривает поезд.
— Дежурные следователи, первыми осмотревшие место преступления, сообщили, что в глазницах Алисы… в глазницах жертвы содержалась некая субстанция. И коронер это подтвердил. Она… — Детектив покачал головой и выдохнул: — Ее туда каким-то образом поместили. При этом никто из свидетелей ничего не заметил. Я хочу сказать, все видели, как он покалечил ее… то есть как он вырвал у нее глаза. Но никто не заметил, чтобы он чем-то набивал пустые глазницы.
В его голосе звучала гулкая пустота, эхо которой впоследствии еще долго преследовало Теда Холливэлла.
— Так что же он туда положил? — спросил он.
Наконец Анджер повернулся и посмотрел прямо на Теда. Его ноздри раздувались от гнева — или от ужаса. Он произнес одно-единственное слово, морщась, словно от боли:
— Песок.
Запахло вишнями.
Демон, затаившийся на ветках над головой Оливера, со смехом накинулся на свою добычу. Ружье было разряжено, но Оливер инстинктивно вскинул его и двинул прикладом в морду Аэрико. Паучьими пальцами демон вцепился противнику в горло. Кожу словно обожгло. Оливер был уверен, что его шея покрылась такими же волдырями и ожогами, что и запястье, но не обращал внимания на боль. Приклад ружья разрубил вишневую кожу Аэрико. Под ней скрывалась все та же влажная, розоватая ягодная мякоть.
Визжа от боли, Аэрико упал на землю, но быстро развернулся, стоя на четвереньках, и оказался лицом к лицу с Оливером. Одной из своих невероятно длинных лап он зажимал рану. Розовые глазки пылали бешенством.