Разрушительное действие сифилиса сказывается не только на тех несчастных, которые составляют одиннадцать процентов всего населения наших сумасшедших домов. Сифилис приводит к смерти много тысяч американских граждан, которых считают умершими от сердечной болезни, не установив ее связи с сифилисом. Он высасывает жизненную энергию сотен тысяч людей, превращая их в полуинвалидов; он загоняет сотни тысяч в печальные ряды нетрудоспособных. Так не пора ли заняться изысканиями нового практичного, безопасного, быстрого и мощного способа лечения раннего сифилиса?
Есть тысячи врачей и миллионы введенных в заблуждение, ложно информированных сифилитиков, которые думают, что короткий курс лекарственного лечения, если сифилис вовремя обнаружен, является достаточным. Едва ли это так. Это верно, конечно, что если рано поставить диагноз и провести затем полный, идеальный курс лекарственного лечения, то восемьдесят шесть процентов больных можно вылечить. И тем самым можно низвести до минимума опасность распространения болезни на других людей. Таков план широкой кампании за контроль над сифилисом, возглавляемой деятелем здравоохранения Томасом Паррэном, и этот план находит поддержку у всех подлинных борцов со смертью.
Но доктор Паррэн и сам едва ли уверен, что лучшее оружие для борьбы с ранним сифилисом уже найдено.
Почему у такого большого количества людей случается возврат после «идеального» лекарственного лечения, и они делаются сердечными больными, или слепнут, или сходят с ума и умирают? Почему восемьдесят четыре из каждой сотни больных, получающих лечение в пяти лучших сифилитических клиниках Америки, даже не заканчивают курса уколов, который должен их сделать по крайней мере неопасными для других?
Известный борец с сифилисом Джозеф Эрл Мур объясняет это в двух словах.
«Надо признать, — говорит он, — что если даже открыть больше клиник — лучших клиник и бесплатных клиник, то при существующих методах лечения контроль над сифилисом будет все-таки далеко не совершенным: лечение слишком длительно, слишком болезненно, слишком опасно и слишком дорого. Попытки исследователей найти более верный и, что особенно важно, более быстрый метод лечения должны всячески поощряться».
Трагедия заключается вот в чем: лекарственное лечение обладает обманчивой способностью быстро ликвидировать первые внешние симптомы сифилиса. Оно заставляет бледного спиралеобразного микроба скрыться с глаз. И вот из-за ложного чувства успокоенности и из-за дороговизны долгого лечения или от того, что в некоторых клиниках с больными обращаются, как с животными, у них появляется склонность бросить это утомительное лечение, на которое требуется почти два года. Но есть и более грустная причина того, что многим не удается вынести до конца эту химическую пытку, которая могла бы предохранить их от конечных страшных последствий сифилиса.
Лекарства — это яды. Граница между тем количеством, которое требуется, чтобы убить сифилитический микроб, и количеством, которое может оказаться смертельным для жертвы этого микроба, угрожающе узка. Нет, к сожалению, опубликованных данных о том, сколько больных уже убито сильным мышьяковым лечением.
Но вот в Дэйтоне молодой доктор Уорли Кенделл сделал интересное открытие. Некоторые больные сифилисом настолько чувствительны к мышьяку, что даже от самых маленьких доз у них получается тяжелое, иногда даже смертельное воспаление кожи. Можно бы думать, что для этих несчастных комбинация высокой лихорадки с мышьяковым ядом должна быть безусловно смертельной. Кенделл, к счастью, нашел совершенно обратное. Если впрыснуть в вену такому больному мышьяк в тот момент, когда он находится на высших градусах машинной лихорадки, он переносит мышьяк, как все прочие смертные.
Симпсон и Кенделл не берутся объяснить эту приятную загадку, но не надо быть ученым человеком, чтобы понять, насколько это утешительно для миллионов американских сифилитиков.
Смелый и многообещающий опыт четыре года уже производится в Дэйтоне, Уорли Кенделл начал его, поговорив по душам с несколькими больными, страдавшими ранней формой сифилиса. Он предложил им согласиться стать его подопытными животными. Они почувствовали настоящего врача в этом сыне, внуке и правнуке огайских докторов. Они готовы вручить ему свою судьбу. И они сделали, что обещали. Перед тем как сажать их в лихорадочную машину (у некоторых был шанкр, являющийся признаком первой стадии сифилиса, другие были в полном цвету вторичной, сыпной стадии сифилиса, но все были на первом году болезни), Кенделл впрыскивал им в ягодицы висмут. Затем на высшем градусе лихорадки он вводил им в вену умеренную дозу мышьяка, гораздо меньше того, что требовалось старым стандартным методом лекарственного лечения.