Пастеру было уже пятьдесят восемь лет; лучшую пору своей жизни он уже прожил. Но этим счастливым открытием вакцины, спасающей цыплят от холеры, он начал самый лихорадочный шестилетний период своей жизни — годы потрясающих споров, невиданных триумфов и жесточайших разочарований, — короче говоря, он вложил в эти шесть лет такое огромное количество энергии, которое могло бы заполнить сотню жизней обыкновенных людей.
Пастер, Ру и Шамберлан спешно приступили к проверке первых наблюдений. Они долго выдерживали в колбах микробов куриной холеры; затем они впрыскивали этих ослабленных микробов здоровым цыплятам, которые быстро заболевали, но так же быстро поправлялись. Через несколько дней они торжественно вводили этим вакцинированным цыплятам миллионы смертоносных микробов, которые могли бы убить целую дюжину не иммунизированных птиц.
И вот Пастер со свойственной ему пылкостью, забывая о том, что пока еще он был только спасителем цыплят, стал проявлять еще больше надменности к старым врачам, щеголявшим латинскими словечками и сложнейшими рецептами. Он явился на собрание в Медицинскую академию и с веселой развязностью стал объяснять докторам, какие преимущества имеет его куриная вакцина перед бессмертной противооспенной вакциной Дженнера.
— В данном случае я установил факт, которого Дженнер никогда не мог доказать при оспе, а именно, что микроб «убивающий» является в то же время и «защищающим» животное от смерти.
Старые, заслуженные доктора были искренне возмущены тем, что Пастер сам себя превозносит перед великим Дженнером; доктор Жюль Герэн, знаменитый хирург, саркастически заметил, что в конце концов Пастер поднимает слишком много шума из-за цыплят, — и разгорелся бой. Разъяренный Пастер отпустил громкое замечание о бессмысленности какой-то излюбленной операции Герэна, и тут произошла скандальнейшая сцена, о которой даже неловко как-то рассказывать: восьмидесятилетний Герэн с грубыми ругательствами вскочил со своего места и бросился с кулаками на шестидесятилетнего Пастера. Только энергичное вмешательство друзей предотвратило побоище между этими двумя людьми, полагавшими, что дракой и взаимными оскорблениями можно доказать истину.
Наутро маститый Герэн прислал к Пастеру своих секундантов с вызовом на дуэль, но Пастер, по-видимому, был не особенно настроен рисковать своей жизнью и отправил друзей Герэна к секретарю академии со следующей запиской: «Не имея права поступить иначе, я готов смягчить те из своих выражений, которые редакционная комиссия признает выходящими за пределы объективной критики и законной самозащиты».
В 1881 году Пастер с помощью Ру и Шамберлана открыл прекрасный способ ослаблять силу бацилл сибирской язвы, превращая их, таким образом, в вакцину. В ту пору они с таким рвением и энергией занимались поисками всяких вакцин, что Ру и Шамберлан почти не пользовались воскресным отдыхом и не уходили в отпуск даже на каникулы; спали они здесь же, в лаборатории, рядом со своими пробирками, микроскопами и микробами. Вскоре под непосредственным руководством Пастера им удалось выработать такой тонкий способ ослабления сибиреязвенных бацилл, что одни из культур убивали морских свинок, но были бессильны против кроликов, а другие убивали мышей, но были слабы для морских свинок. Они впрыскивали сначала более слабую, а затем более сильную культуру овце, которая слегка заболевала, но вскоре выздоравливала; и эта вакцинированная овца способна была переносить такую дозу злейших бацилл, которая вполне могла бы убить корову.
Пастер тотчас же сообщил о своей новой победе Академии наук, — он перестал посещать Медицинскую академию после ссоры с Герэном, — и при этом не преминул, конечно, развить перед слушателями радужные перспективы относительно предполагаемой им работы над новыми вакцинами, которые сотрут с лица земли все болезни — от заушницы до малярии.