К закату маленький караван вернулся, домой.
В лагере всё было как обычно. Индейцы отдыхали, мулы паслись, а Хосе дремал. Повсюду царил порядок, только ужина не было. Хосе до сих пор его не приготовил, хотя вовсе не нарушал своего обещания. Сегодня он действительно не спал — боже упаси! Так только, вздремнул немножко.
Итак, индейцы лежали, мулы паслись, а Хосе дремал. Завидев знакомую хижину, ленивый Плутон залился радостным лаем и в мгновение ока добежал до крыльца и улёгся в ожидании заслуженной кормёжки.
Франтишек подозвал индейцев — все они превосходные охотники с малых лет — и попросил оценить добычу. При виде зайцев они брезгливо поморщились, отпихнули ногой похожих на тетёрок птиц, и только индюк нашёл у них сдержанное признание. Куруку они сначала не заметили: Еник нёс его на спине. Но при виде сверкающего оперения они одобрительно закивали головами и не могли скрыть своего восхищения, особенно когда узнали, что птицу подстрелил самый младший из охотников. Тут они ещё более оживились, ещё усерднее закивали головой и принялись хлопать ладонями по бёдрам, выражая свой восторг и удивление. Что же касается зайцев, то один из краснокожих сказал, что не стоит тратить на них заряды. Гораздо проще их ловить силками. Напоследок они ещё раз пнули ногами жирных птиц, пояснив, что они несъедобные.
Единственный, кто всем восхищался, был Хосе. Он радостно хлопал глазами, тараторя, что сейчас всё ощиплет, всё обдерёт и охотнее всего куруку, потому что куруку — самый вкусный: не зря он нарядился в самое красивое платье!
Еник негодующе объяснил повару, что его дело довольствоваться зайцами; куруку же — для украшения, а вовсе не для еды.
Говоря по совести, зайцы были приготовлены далеко не по всем правилам кулинарного искусства, ибо Хосе знал один-единственный способ их приготовления: он разрубил ободранных зайцев, посолил мясо, поперчил его и бросил в котёл, куда перед тем был положен жир и налита вода; под котлом Хосе развёл большой огонь и через час уже смог предложить изголодавшимся охотникам первоклассную мясную кашу собственного приготовления; белым и индейцам она понравилась необычайно. Собакам тоже было чем полакомиться. Плутон свирепо грыз кости и при этом так ворчал, словно заслужил свой ужин бог весть какими трудами. Ласковая Льготка — в тот день она действительно проголодалась — поочерёдно клала морду на колени пирующих, осторожно и ловко забирая щедрую подачку.
Еник то и дело подбегал к своему куруку и не успокоился, пока мастер на все руки, Франтишек, не снял с птицы шкурку и не протравил её, чтобы уберечь от моли и жуков-кожеедов[18]. Для этой цели лучше всего употреблять мышьяковое мыло, но, если его нет, достаточно натереть изнутри шкурку порошком мышьяка; дядя так и сделал.
— Признаться, чучела набивать я не умею, — сокрушался Франтишек. — Не дано человеку всё уметь. Пошлём-ка лучше это в Англию вместе с орхидеями — надеюсь, шкурка не пострадает в дороге: мышьяка я не пожалел.
Покончив с птицей, Франтишек рассказал усевшимся вокруг огня слушателям, что мексиканцы в древности выделывали из перьев куруку особые ткани, похожие на гобелены[19]; даже мантии вождей были сотканы из таких вот перьев.
В этот день Еник уснул счастливый и довольный, как никогда. И даже во сне над его головой кружили стаи куруку.
После ужина индейцы, по обыкновению, молча разошлись, но потом ещё долго шептались, усевшись вокруг костра.
— Кто он, этот большой чужеземец? — спрашивали они друг друга еле слышным, им одним свойственным шёпотом. — Он всё знает и всё умеет. Наверное, это волшебник, но добрый, из тех, кто никому не делает зла. Останемся с ним: он ещё никого из нас не обманул, и, кажется, служить у него будет не тяжело.
Так постепенно рассеивалось недоверие к европейцам.
Заметил это Еник. Во взорах индейцев, обращённых к нему, отчего-то стало больше ласки и тепла.
Утром Еник подбежал к краснокожим, протянул им руки и произнёс по-индейски приветствие, которому его научил Франтишек. Бронзовые лица осветились слабой улыбкой. Один индеец что-то ответил по-своему, а остальные согласно закивали.
С той поры Еник изо дня в день находил на своей постели свежие фрукты, но кто их приносил — так никогда и не узнал. Никто не признавался; только в глазах молчаливых, скупых на слова индейцев можно было прочитать ответ.
Глава девятая
Экспедиция готовится к походу на юг
18
Жуки-кожееды — маленькие чёрные со светлыми точками жучки размером в 4–5,5 мм. Поедают мех, перья, поэтому часто портят шкурки, чучела зверей и птиц и засушенных насекомых, приготовленных для коллекции.
19
Гобелены — декоративные ткани высокой художественной ценности, вырабатываемые ручным способом, тканые картины, драпировки. Получили своё название от французской королевской мануфактуры, учреждённой в 1602 году в Париже в квартале Гобеленов (называвшемся так по фамилии красильщиков Гобеленов). Сравнивая ткани из перьев, изготовляемые индейцами, с гобеленами, автор хочет показать, с каким искусством были сделаны эти ткани.