– Щелкунчик собирает войско из оловянных солдатиков и отражает атаку мышей…
– Мне этот балет не нравится, – кротко заметил буддист. – Слишком воинственный.
– Так ведь надо было покарать неверных, – возразил муфтий, задумавшись о чем-то своём.
– А почему он не попробовал с ними договориться? – пожал плечами раввин. – Можно было бы недорого предложить им какие-то подарки с ёлки.
– Есть отличная опера «Рождество», которую написала матушка Ираида, – примиряюще сказал владыка. – Ее и надо ставить вместо «Щелкунчика».
– Только переименовать, – предложил муфтий. – В «Православный Навруз».
– Если в третьем действии там будет обряд ташлих, то я не против, – развёл руками раввин.
– А мне уж и подавно все равно, – проснулся буддист. – Оммм…
На все это со стены безмолвно взирал портрет Пётра Ильича Чайковского. В свете люстры на мгновение показалось, что по его щеке прокатилась слеза.
НА ДНЕ
Фёдор Конюхов и Артур Чилингаров заявили, что в 2018 году планируют опуститься на дно Марианской впадины и оставить там российский флаг и православный крест.
(Из сообщений СМИ)
***
Когда над головой путешественников Щелингарова и Понюхова с грохотом захлопнулся люк, Фёдор осенил себя крестным знамением.
– Господи! – сказал он с горечью. – В самую преисподнюю спускаемся! Я, конечно, море люблю, полжизни там провёл. Чего только не бывало! В крайнюю мою ходку в шторм попал, три недели по волнам носило. Все продукты кончились. Пришлось ботинки сварить. Умял за милую душу! А когда и ботинки съел, то за шнурки принялся.
– Ну и как? – спросил Щелингаров с любопытством.
– Как макароны! Сварил и на дуршлаг откинул! Попробовал – не уварились! Ну, я их обсосал и в холодильник. Вроде и полегче в желудке стало. Так и питался неделю, пока меня круизный теплоход не подобрал. Достану, оближу и на место.
Он зажмурился, вспоминая те нелегкие героические дни.
– Фёдор! – позвал его Щелингаров негромко.
– Ась? – встрепенулся Понюхов.
– Я давно тебя хотел спросить – как ты там без бабы обходился?
– Неправильные вопросы ставишь, – покачал головой знаменитый пилигрим. – Это у бабы моей надо спрашивать, как она без меня. А меня от грешных мыслей псалтырь отвлекал. И глобус. Как совсем туго станет, раскручу его, пальцем ткну и думаю: «Ого, острова Паумоту! Вот здесь-то я ещё и не бывал! Не время тебе, Фёдор, помирать!»
– Фёдор! – опять окликнул полярник друга.
– Ну, што тебе?
– А ты знаешь, что я с собой ящик коньяка прихватил? Мы ж на дне собрались три дня просидеть. Я на пресс-конференции так и сказал – мол, задержимся во впадине для исследовательских целей. А ты сам подумай – чего там на дне исследовать? Татьяна-то моя выпить особо дома не разрешает.
Некоторое время они сидели в тишине.
– Артур, – вдруг сказал Фёдор. – А ты сам-то как без бабы в Антарктике был?
Жизнерадостный Щелингаров засмеялся, что-то вспомнив, и зашептал Фёдору на ухо, хотя, кроме них, никого в батискафе не было.
– Ты што? – поразился Понюхов. – Это ж пингвин! Это ж божья тварь! Нешто можно так!
Он даже чуть отодвинулся от Щелингарова, хотя внутреннее пространство батискафа этого особенно не позволяло.
– Ну пингвин же, – обиженно сказал полярник. – Не крокодил, и ладно.
Чтобы поднять свой тонус, Щелингаров достал первую бутылку коньяка, вытащил пробку зубами и сделал большой глоток. Глаза его потеплели.
Судя по показаниям глубиномера, прошли отметку в две тысячи метров. Вдруг корпус батискафа сотряс мощный удар, затем ещё один.
– Кракен! – закричал Щелингаров, и от ужаса сделал ещё несколько глотков из горлышка. – Чудище морское!
Меж тем кракен или тот, кто его напоминал, продолжал тарабанить по стенкам батискафа. Затем он обвил щупальцем аппарат и начал мотать его, как игрушку.
– Это за грехи наши наказание, – смиренно забормотал Понюхов. – Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня.
– Хватит тупить! – взревел Щелингаров, – включай фары!
Мощный сноп света испугал морского пришельца и тот, отпустив батискаф, ринулся куда-то в глубокую расселину.
– Уфф! – присел на пол Понюхов. Ноги его внезапно ослабли. – Дай мне, Артур, тоже коньячку.
***
Примерно через пять часов глубиномер показал, что наши герои недалеко ото дна. Щелингаров снова включил прожектор, чтобы осмотреться. Фёдор готовил флаг и крест, которые предполагалось оставить на дне впадины.
– Американцы! – душераздирающе крикнул Щелингаров. – Вижу их батискаф звездно-полосатый! Опередить нас решили! Не выйдет! Иду на таран!