Инструкторы СС также преподавали общевойсковую тактику. Личный состав команды учили действиям в составе отделения, взвода и роты, приемам рукопашного и штыкового боя. Само собой, практиковались полевые выходы, марш-броски с полной выкладкой и без нее. В своей основе весь этот процесс напоминал стандартную военную подготовку. Но были и свои отличия. Значительно меньше времени отводилось на изучение строевых приемов. Браконьеры занимались строевой подготовкой и пели походные песни вечером, перед тем, как отправиться на ужин в барак, отведенный для приема пищи караульному батальону СС, заступившему на дежурство по концлагерю[128].
С осужденными в Заксенхаузене проводились и политические занятия, причем при личном участии Дирлевангера, чьих знаний и способностей вполне хватало, чтобы читать перед подчиненными лекции, исполненные национал-социалистического духа. Не приходится сомневаться в огромном влиянии командира на личный состав части. Как офицер с внушительным боевым опытом, Дирлевангер прекрасно понимал, что для успешного выполнения боевых задач ему необходимо сплотить людей, провести боевое слаживание формирования. Он приказал своим солдатам не только не запирать шкафчики для личных вещей, но и вообще держать их открытыми[129]. Впрочем, подобная практика не была совершенно уникальной. В отличие от вермахта, в войсках СС личные вещи никогда не запирались. В одной из эсэсовских брошюр это пояснялось так: «Как в казармах нет закрывающихся шкафчиков (у честных людей по-другому и не может быть), так и не существует искусственно созданных препятствий в продвижении от звания к званию, потому что бойцы идеологического фронта имеют единое, врожденное чувство дисциплины и власти»[130].
Осужденные были в основном довольны, что вышли из тюрьмы, а некоторые даже просились в армию, чтобы разделить радость победы над Францией. В то же время место, где они получали военные знания, вряд ли могло настраивать на позитивный лад. За малейшее нарушение следовала жестокая кара. Браконьерам не раз приходилось видеть узников Заксенхаузена, в том числе тех, кого поймали после побега. Беглецов-неудачников, прозванных в лагере «топтунами», заставляли целыми днями разнашивать военную обувь. Заключенные ходили по специальной дороге с гравием и острыми камнями, держа за плечами наполненные песком мешки весом до 25 кг. Конечно же, видя подобное, штрафники старались четко выполнять приказы и не нарушать дисциплину[131].
В августе 1940 г. для укрепления роты опытными кадрами Дирлевангер попросил включить в команду нескольких младших командиров. Эта просьба была удовлетворена: по приказу начальника штаба командования войск СС (позднее — Главное оперативное управление охранных отрядов) запасной батальон СС «Германия» выделил четырех унтерфюреров СС, которые прибыли в особую часть 4 сентября 1940 г. Между тем команда Дирлевангера наконец получила распоряжение покинуть Заксенхаузен. Младшие командиры-инструкторы, выделенные из 5-го полка СС «Мертвая голова», должны были вернуться в свой полк, а браконьерам предстоял перевод в новый пункт постоянной дислокации[132].
1 сентября 1940 г. штрафная часть была переименована в особый батальон СС «Дирлевангер» (SS-Sonderbataillon Dirlewanger)[133]. Браконьерская рота, где служило более 100 человек, получила приказ следовать в Генерал-губернаторство в подчинение начальника СС и полиции дистрикта «Люблин», бригаденфюрера СС Одило Глобочника[134].
В ОККУПИРОВАННОЙ ПОЛЬШЕ
Захваченная территория Польской Республики, куда направили зондербатальон Дирлевангера, в то время представляла собой пространство, к которому руководство СС проявляло повышенный интерес. Гиммлер, ставший 7 октября 1939 г. рейхскомиссаром по укреплению германской народности, видел главную задачу восточной политики в расчленении бывшей Польши на возможно большее число отдельных районов, отборе людей, подходящих в расовом отношении, и устранении неугодных индивидов. Твердое и последовательное проведение указанной программы, полагал шеф СС, позволит немцам через 10 лет вытеснить отсюда местное население[135].
Осенью 1939 г. Гиммлер поручил ординарному профессору и руководителю института агрономии и аграрной политики Берлинского университета Конраду Майеру подготовить документ о переселении и освоении немецким населением Западных областей оккупированной Польши. Аналогичная работа велась Расово-политическим управлением НСДАП. Его руководитель профессор Вальтер Гросс в ноябре 1940 г. направил в СС секретный документ, посвященный тому, как следует обращаться с коренным населением Генерал-губернаторства. Так, Гросс писал: «При обращении с лицами ненемецкой национальности на Востоке мы должны проводить политику, заключающуюся в том, чтобы как можно больше выделять отдельные народности»[136].
133
По данным немецкого историка К. Клитмана, до конца 1942 г. штраф ная часть имела еще два названия — особая команда доктора Дирлевашера (Sonderkommando Dr. Dirlewanger) и специальная команда
134