Глава 23
Чтобы добраться до замка Анжу, не было нужды прибегать к помощи пространственных тоннелей и отвязных «ангелов смерти». Игон и остальные охотники, шагая по хорошо утрамбованному проселку, не успели переварить и десятой доли того, что услышали в резиденции герцога Ламуша, как вдали из-за ольховых зарослей сверкнуло слуховое окно на плоской медной крыше.
– Пришли, – с легким удивлением кивнула Барбинелла. – Так быстро...
Это был огромный четырехугольный дом, в модернизированных очертаниях которого все-таки угадывался силуэт старинного замка, послуживший основой для этого строения... Похожее впечатление производит бодрящаяся старушка, прячущая седину при помощи сиреневого или лилового красителя для волос, приобретенного в специализированном магазине для панкующей молодежи.
Когда ольховник кончился и замок встал перед охотниками в полный рост, вдруг показалось, что он все это время подглядывал за ними, подслушивал, и теперь, подбоченясь двумя аккуратными флигелями, смотрит с молчаливым: вызовом: ага, думаете, я не знаю, какого черта вы пожаловали сюда?..
– Обычный пригородный особняк, – сглотнув сухой шершавый комок, сказал Рэйман.
– Чтобы отопить эту громадину, Анжу, наверное, ежегодно выкладывает целое состояние, – вяло предположил Уинстон.
Никто не стал спорить. На охотников вдруг напало тоскливо-угнетенное состояние.
– Идемте, – поторопила их Барбинелла.
Дом и прилегающий к нему сад были окаймлены высокой металлической оградой (которая заменила в середине семнадцатого века мощные крепостные стены), явно не предназначенной для целей активной обороны или устрашения противника.
Но за кокетливой декоративной решеткой пружинистой рысцой прогуливались огромные доги, скорее похожие на слонов, зачем- то одетых в клоунские пятнистые шкуры. Человека, который присматривал бы за собаками и следил за тем, чтобы они не разорвали случайного посетителя на восемь порций (по числу псов), видно не было.
Тут каждому из охотников невольно захотелось, чтобы они ошиблись домом. Пусть лучше в саду Анжу прыгает и брызжет слюной стая голодных вампиров. Но драться с собаками...
– Давайте обойдем дом с другой стороны, – предложил Игон. – Может, там ограда вплотную примыкает к зданию.
Обошли. Конечно же, Игон оказался прав. От ограды до задней стены дома было не более двух метров. Но почти на каждой шишечке, которая венчала беленые столбы ограждения, сидели сонные иссиня-черные вороны, каждый размером с крупного бройлера.
И это охотникам не понравилось.
Один из воронов переступил лапами, подпрыгнул и вдруг тяжело поднялся на крыло. Птица издала какой-то гортанный вопль и скрылась в зелени высокого тополя, росшего у окон замка.
– Анжу пасет нас, – скривившись, сообщил Питер. – Остается только рыть подземный ход.
– Там нас наверняка будут уже ждать восемь ухмыляющихся трупов, – предположил Рэйман.
Барбинелла тряхнула своим белокурым Ниагарским водопадом.
– Мы не будем делать подкоп. И не будем больше тратить время на пустые разговоры. Если мы не хотим ждать, когда принц подаст нам катафалк к главным воротам, давайте заниматься делом...
– Каким делом? – воскликнул Рэйман. – Кормить собак Анжу? О да! Из нас получится замечательный «Педди Гри»! Псы будут с нежностью вспоминать нас...
И тут какой-то громкий булькающий звук привлек его внимание. Рэйман глянул в сторону и онемел.
Они каким-то образом оказались на крохотном островке посреди бескрайнего болота, затянутого ряской и пузырящегося, словно кипящий густой и жирный бульон. Время от времени какой-нибудь из пузырей достигал критических размеров и лопался с коротким выразительным звуком.
П-п-о-О!!..
Замок – вот он, на месте. И ольховник, вытянув свои ветки-кривули, с любопытством выглядывает из-за угла дома. То есть ничего не пропало. Но болото... Его же здесь не было!
– Ребята, – негромко сказал Рэйман. – По-моему, нас хотят напугать. Посмотрите-ка...
Приглашение было излишним. Лица остальных охотников, Барбинеллы и Лизуна постепенно вытягивались. Со стороны просёлка на болото наползал густой клубящийся туман.
Вдруг все вокруг смолкло. Птицы, кузнечики, шум сухой травы – весь стандартный набор звуков, практически не воспринимаемый из-за своего постоянного присутствия – бесследно исчез, оставив лишь сосущий вакуум.
Солнце торопливо нырнуло за ближайшую тучу и сидело там, не высовываясь.