Однако никто не услышал знакомого омерзительного запаха эктоплазмы. Принц спокойно стоял, скрестив лапы на груди, и даже пошевеливал своими стрекозиными челюстями (что, как вы помните, означало у него довольную ухмылку).
– Я бы вам посоветовал запастись в следующий раз чем-нибудь более остроумным, чем эти допотопные бластеры, – произнес Анжу.
Он сделал неожиданный выпад и обхватил клешней горячий ствол солнечного ружья Барбинеллы. Некоторое время он пялился на девушку безжизненными рыбьими глазами. Затем принц резко рванул ружье на себя и Барбинелла, не удержавшись, полетела на траву.
– Оставь ее! – вскричал Игон, пытаясь прикладом бластера оглушить чудовище.
Но в следующую секунду, ругаясь вполголоса и сжимая ушибленную руку, он тоже валялся на траве.
Принц удовлетворенно пошевеливал своими челюстями.
– Клянусь протухшим рыбьим глазом, – громко произнес он, – что я не затрачу ни единой своей ценной калории на то, чтобы прикончить вас так, как вам самим, наверное, этого хочется... – тут Анжу не удержался и самодовольно хохотнул, – я даже не буду вас УНИЧТОЖАТЬ!.. Я просто сделаю так, чтобы вас никогда на этом свете и НЕ БЫЛО!..
Когда принц открыл люк геликоптера всем стало ясно, что именно имел в виду повелитель вампов.
– Да! – вскричал он. – Именно так! Я вернусь в далекое прошлое, где в пыли и прахе копошатся амебы – ничтожные амебы, похожие на комки слизи! Те амебы, которые в конце концов деградируют до уровня человека!.. Ну что – дрожите? Ха!.. Да, вы меня правильно поняли. Этих-то амеб я как раз и уничтожу... Я сделаю так, что на земле не будет никого, кроме огромных крыс! Эти крысы станут называть себя венцом природы – а я буду их любимым сатаной! Единственным: сатаной во всей вселенной!! А-ха-ха!
Видимо, принц сказал что-то лишнее. Во всяком случае маленькие уродливые мерзавцы, обступившие ольховник, только что почтительно внимавшие Анжу, вдруг забеспокоились. Какое-то внутреннее чутье подсказало им, что раз принц собрался оставить для эволюции лишь крыс и самого себя, то кобольдам, вероятно, придется уйти в небытие вслед за охотниками... А тут еще какие- то выпады в сторону Его Темнейшества, ныне царствующего монарха. Что это значит: «я буду их любимым сатаной?» Кобольдам и прочей нечистой братии речи такие не понравились.
И они стали потихоньку придвигаться к геликоптеру.
Мессир Демор, руководствовавшийся в своей жизни не только понятиями целесообразности, но и понятиями красоты, понял, что принц Анжу собирается поступить с ним: некрасиво, а именно – в одиночестве улететь на геликоптере в прошлое.
– Постойте, принц! – вскричал Демор. – Одну секунду!
Но рыбьи глаза Анжу уже были устремлены в прошлое. Он положил лапу на рычаг...
И тут все как с цепи сорвались. Демор спикировал на своем вороне прямо на лопасти геликоптера. Аббатисса Бабуа пришпорила своего крылатого дога и спустя долю секунды уже горячо обнимала корпус аппарата... Кобольды и големы, привидения и полусгнившие мертвецы, вампы и болотные духи, фальшивомонетчики и пираты – все огромное нечистое воинство рвануло к геликоптеру, чтобы обеспечить себе сытое и безбедное прошлое.
Охотников оттерли к кустам и чуть не растоптали. Они только успевали удивляться, как все эти уродцы умудряются помещаться в таком небольшом геликоптере?
Когда серый, пахнущий заплесневелой эктоплазмой вихрь вдруг утих, в головах еще отдавалось продолжительное эхо.
– Они что – все туда влезли? – широко разинув глаза, тихо спросил Рэйман.
Охотники огляделись. Ни одной нежити на километр вокруг. Замок Анжу казался навсегда покинутым и обезлюдевшим (если можно так выразиться).
– Похоже, что все, – неуверенно сказал Питер.
Геликоптер вдруг стал как-то странно раскачиваться, словно он – это только отражение в неспокойной воде.
– Они улетают.
Воздух всколыхнула теплая волна – и геликоптер исчез.
Игон с заинтригованностью ученого прислушивался к себе, стараясь не упустить тот момент, когда начнется полное развоплощение. Интересно, что при этом чувствуют?..
– И не надейтесь, дорогой Спенглер, – сказал Леонардо. – Ничего не произойдет. Развоплощение отменяется.
– Это почему? – встрепенулся Игон.
– Потому что при постройке геликоптера меня осенила идея снабдить аппарат дистанционным управлением.
Мастер с усмешкой подбросил в руке небольшой предмет размером со школьный пенал.