Ольга Громыко
Охотники за привидениями (Kassandra edition)
— …таким образом, Ванесса Кассандрийская заботливо приглядывает за замком и его обитателями даже после своей смерти. А в особо темные и тихие ночи, — гид таинственно понизила голос, — ее можно не только увидеть, но и поговорить с ней!
Экскурсия закончилась, и туристы послушной овечьей отарой устремились в гостеприимно распахнутый загон для стрижки, то бишь сувенирный магазин.
Снаружи осталась только парочка неисправимых козлищ.
— Мы должны ее поймать! — решительно объявила Лиза.
Слово «зачем» считалось огромным прорывом в лексиконе осознавших себя киборгов, но с такой подругой шанса обзавестись им у Кая не было. Просто надо, и все! А на кой Лизе сдалось привидение старой вредной тетки, будем разбираться, когда ухватим его за хвост. Возможно, тогда ловцы «должны» будут поскорее от него избавиться, но, как говорит дядя Роджер, у самурая нет цели, только путь, который так привлекательно тернист и извилист!
— Уточните задание, — заинтригованно сказал Кай
— Смотри! — Лиза присела на корточки и принялась чертить пальцем по камням. Пыли на них было маловато, но в воображении девочки и на внутреннем экране киборга линии плана сияли, как серебряные. — Чаще всего призрака видели в подвальном коридоре — либо на выходе из кухни, либо на входе в криокамерную. Значит, это ее любимая охотничья тропа, на ней и надо ставить ловушку! Вот тут, возле ниши с чучелом платья — мы в ней спрячемся и выскочим, как только герцогиня попадется в ловушку!
— Размеры указанного места не соответствуют габаритам указанных объектов, — усомнился Кай.
— Поместимся, если без чучела!
«Чучелом» Лиза называла портновский манекен с роскошным нарядом восемнадцатого века, носить который герцогиня Ванесса никак не могла (хотя бы по той причине, что платье являлось новоделом, сотворенным дизайнером ОЗК и расшитым распечатанным на тридэ принтере жемчугом), предпочитая кринолинам, батисту и рюшам последнюю коллекцию «Casquettes et tongs». Но туристы очень любили фотографироваться с ним на фоне каменной стены, а за разумную плату — и в нем, так что платье было уже то ли третье, то ли четвертое.
Киборг сделал отметку напротив первого пункта и перешел ко второму.
— Уточните время операции.
— Ночью, когда тут все утихнет. — Лиза презрительно покосилась на гомонящий магазинчик — туристы наперегонки сметали с полок безделушки с изображением замка, герцогини во всех ее ипостасях и рыжих кракозябр, в которых иногда опознавались корги. — Сможешь отпроситься у папы?
— Ага, — щегольнул Кай тоже очень полезным, емким и энергосберегающим словом. — Там дядя.
Лиза понимающе кивнула. В комплекте с Майклом Бриннером всегда шел какой-нибудь экзотический алкоголь и уйма увлекательных контрабандистских баек, затягивающих посиделки порой до самого утра. Дядя любую передрягу умудрялся описывать как захватывающее приключение, чем, по мнению Стрелка, подавал Каю плохой пример — даже если киборг притворялся, что спит. Пусть уж лучше не притворяется, а честно шкодит с подругой в подвале.
У Лизы проблем с родительским благословением тем более не было — на Кассандру она прилетела с отцом, искренне полагающим свою дочь взрослой и самостоятельной с того момента, как она впервые сходила на горшок. К тому же ко времени охоты он будет либо крепко спать, либо составлять компанию Стрелку с Майклом.
— Значит, в одиннадцать ноль-ноль собираемся вот здесь! — Лиза с нажимом ввинтила палец в камень. — Чтобы к полуночи, когда призраки появляются чаще всего, ловушка была уже готова.
— Ага, — подтвердил Кай, но тут же осознал, что столь глобальное начинание требует более развернутого ответа: — Информация сохранена.
Общий отбой в ОЗК наступал (по крайней мере, пытался) в десять часов вечера, а кухня закрывалась в девять, так что ночь в замковом подвале была должным образом темна и тиха — Лиза натянула толстые махровые носки, а киборг и в обуви двигался практически беззвучно.
— Я ее покрасила! — похвасталась своей добычей Лиза, тоже слегка покрашенная и в детских очках ночного видения. Игрушка, но вполне рабочая, на три из пяти! — А то в кладовой только белая была.
Бухта тонкой синтетической веревки стала не то чтобы черной, а скорее неравномерно грязной, но так, пожалуй, она сливалась с каменной кладкой даже лучше.
— Вероятность восстановления исходной цветовой гаммы составляет тридцать два процента, — с опаской заметил Кай. Замковый завхоз в гневе была страшна и уже один раз гонялась за друзьями с банным веником элитного, особо колючего сорта.