Охотники за привидениями в Бермудском треугольнике

Тележурналисты в это время спали сладким сном. Морган бесцеремонно растолкал их.

— Но-но, полегче, полковник, — сказал заспанный Род Эванс. — Я, конечно, рад, что вы исполнили свое обещание, но пощечина могла быть и полегче. Что, произошло что-то интересное?

— Интересней не бывает. Разве вы не чувствуете, что все вокруг трясется?

— Кажется, что-то чувствую. Настоящее землетрясение. Как вы думаете, сколько баллов по шкале Рихтера?

— Понятия не имею. Мне это совершенно не интересно. Я знаю только, что подземные толчки представляют для нас серьезную опасность. Посмотрите на трещины в земле. Поэтому, если хотите успеть к отплытию десантного катера, советую поторопиться.

— Хотите увести своих людей с острова?

— Конечно.

— А как же охотники за привидениями?

— Я не стану из-за них рисковать жизнью своих людей.

— В данном случае я говорю не об аресте. Охотникам тоже угрожает смертельная опасность!

— Если они это понимают, пусть не отсиживаются в пещерах, а выходят наружу, и мы возьмем их на борт. Места всем хватит.

— А что думает по этому поводу адмирал Кэссиди?

— Не знаю, — пожал плечами Морган. — В эфире помехи. Наверно, из-за магнитной бури.

— А почему вы не приказали своим людям, чтобы они спустились в пещеру и вывели охотников силой?

— Если бы это было возможно, мы давно бы так сделали. Эти охотники как сквозь землю провалились. Наши люди не смогли их обнаружить и при полном штиле. Не думаю, что им это удастся во время землетрясения.

— А как же слезоточивый газ?

— Честно говоря, это была идея адмирала Кэссиди, но учтите, я вам ничего не говорил.

— Хорошо, полковник, я вас не выдам. Почему с вами можно по-человечески договориться, а с адмиралом — практически никогда?

— Трудно сказать. Если говорить конкретно об адмирале Кэссиди, он, конечно, человек сложный. Но и об этом я вам ничего не говорил.

— Вы можете быть спокойны, — рассмеялся Эванс.

Тем временем морские пехотинцы почти закончили приготовления. Сержант подбежал к полковнику Моргану.

— Катер будет готов к отплытию через две минуты, — доложил он. — Полковник, остров постепенно погружается в океан.

— Вот как? — поднял брови Морган. — Что ж, тогда нам тем более следует торопиться. Пойдемте на судно, — сказал он, обращаясь к тележурналистам.

— Мы никуда отсюда не пойдем, — сказал Род Эванс.

— То есть как?

— Мы хотим кое-что снять.

— И что же вы хотите снять? — в голосе Моргана появились металлические нотки.

— Выход охотников из пещеры.

— Оставаться здесь очень опасно.

— Риск — одно из составных нашей профессии. Кстати, как и вашей, полковник.

— Надеюсь, вы не подозреваете меня в трусости? — ледяным тоном спросил Морган.

— Боже упаси! Вы же отвечаете за жизнь своих подчиненных. По моему мнению, вы действуете совершенно правильно. А мы с Диком несем ответственность только за себя.

— Здесь вы не правы, — сказал полковник официальным тоном. — Дело в том, что вы находитесь на территории, контролируемой Военно-морскими силами США. Поэтому за вашу жизнь я несу ответственность, как и за любого из моих подчиненных.

— Все правильно, — кивнул Эванс. — Но, в отличие от ваших подчиненных, у нас есть право вам не подчиняться и действовать по собственному усмотрению.

— Я могу приказать своим людям, чтобы они применили силу.

— Но вы же не станете этого делать, — уверенно сказал Эванс.

— Почему же?

— В отличие от вашего командира, адмирала Кэссиди, вы умный человек.

— Но я дал присягу.

— Присягу можно понимать по-разному, — произнес молчавший до сих пор Дик Райт.

— Что вы в этом можете понимать? Вы человек штатский.

— Я не всегда был штатским.

— То есть? — не понял полковник.

— Дик Райт четыре года воевал во Вьетнаме. Он был рядовым, а потом стал фотографом и фронтовым корреспондентом, — пояснил Род Эванс.

— Я за четыре года всего насмотрелся, поэтому, когда военный начинает говорить о присяге, мне становится смешно. За этими разговорами обычно кроется личная выгода или боязнь получить нагоняй от начальства.

— В каком звании вы уволились в запас? — спросил полковник.

— Я был рядовым.

— Я так и думал.

— Вообще-то к концу службы получил звание лейтенанта, но его разжаловали, — добавил Эванс.

— Это меня не удивляет, — сказал Морган.

— Не стоит вдаваться в подробности, — заметил Дик.

Полковник Морган помолчал и сказал, сделав над собой усилие: