Подвинув к дивану стул, майор Савин попросил Федора рассказать о той злополучной ночи.
– Теперь, когда кое-что стало известно, – ответил Федор, – можно предположить, что я столкнулся со вторым нарушителем, который шел по той же тропинке мне навстречу. На нем наверняка был белый маскировочный костюм, иначе бы я его непременно увидел. А я не увидел. Только услышал скрип снега. Остановился оглядеться, а он и ударил. Видно, стоял рядом.
– Чем он ударил?
– Неизвестно. Если крови не было, может, даже рукой. Верней, руками. Я немного разбираюсь в этом.
– Да, слышал, что вы самбист.
– Возможно, отработанная быстрота реакции и спасла мне жизнь. В американской морской пехоте есть прием «хаммер-блоу» – удар молота. Пальцы обеих рук сплетены, удар наносится сзади наотмашь, по шейному позвонку. Результат – перелом или сотрясение мозга.
– А вы уверены, что это был человек? Это могла быть ночная птица или упавший сосновый сук – там их много валяется. Не смотрите на меня так удивленно, я говорю это потому, что собака не взяла след.
Их разговор прервали Софья Алексеевна с Ниной. Они принесли разогретый мясной пирог. Сварить кофе было делом нескольких минут. После завтрака Софья Алексеевна потащила гостя к себе. Майор Савин, которого обе женщины сразу же стали называть по имени-отчеству, с интересом всматривался в жизнь, которую он привык видеть и хорошо изучил с другой – суровой служебной стороны. У Софьи Алексеевны глазам его представилась удивительно домашняя, наполненная теплом и сердечностью обстановка. Она, казалось, была перенесена сюда, в этот дом среди сосен, из старой московской семьи. Он увидел пианино и спросил: кто у вас занимается этим? И услышал в ответ, что раньше занималась дочь, а теперь иногда играет Нина, она, оказывается, окончила Московский институт Гнесиных. Не заставив себя долго упрашивать, Нина села к инструменту и сыграла одну из веселых, брызжущих жизнью фортепианных сонат Моцарта, которые приводили в изумление современников композитора и продолжают изумлять нас.
Тишина, последовавшая за последним аккордом, вернула гостя к действительности.
– Что-то хозяина не видно, – сказал он, обращаясь к Софье Алексеевне.
– Хозяин почти не спал. Ночью проверял наряды, а теперь вот пошел на левый фланг. Мы ведь все еще живем «по обстановке», усиленный режим охраны границы пока не снят.
Начальнику заставы майору Крастыню предстояло ответить на очень важный вопрос: случайно вышли нарушители в стык двух застав или именно сюда метили? Взяв из сейфа крупномасштабную карту своего участка, майор направился по переднему рубежу охраны границы на левый фланг, в пути останавливаясь и отмечая особенности местности, годные для использования нарушителями в качестве броских береговых ориентиров. Ничего нового он не обнаружил, все такие знакомые распадки, холмики, отдельные островки леса уже были отмечены на карте, а сама карта мало чем отличалась от карт соседних застав: ведь в здешних местах на десятки километров вправо и влево тянулась одинаковая гряда высоких и крутых дюн, у подножия которых одинаково плескалось Балтийское море.
И тем не менее на месте, еще раз оглядевшись вокруг, соединив воедино данные, полученные к этому времени от специалистов различных служб, а именно: координаты подозрительной шхуны, которую засек сторожевик сразу после шторма; скорость движения тандема; время, проведенное аквалангистами под водой; поправку на снос аппарата прибрежным течением, – майор Крастынь, опытный практик пограничной службы, пришел к выводу, что попадание аквалангистов в стык двух застав было, несомненно, случайностью, но сориентированы нарушители были именно на этот район.
Вывод, который сделал майор Крастынь, дошел до полковника Сторожева и еще больше утвердил того в мысли, что нарушителей интересовал маленький курортный городок Янтарное. И полковник Сторожев поручил майору Савину, кроме Руйковича, заняться историей Янтарного. Пусть этот городок сегодня ничем не выделяется, он может быть интересен своим прошлым. А если так, то второй агент может приехать туда еще до начала курортного сезона, не для того, чтобы пробыть долго, а просто для рекогносцировки.
Городок, куда приехал майор Савин, был ему знаком как растущий и расцветающий год от года морской курорт. В памяти майора сохранилось газетное сообщение об открытии в Янтарном первого дома отдыха. Его построил для своих рабочих Шауляйский обувной комбинат. А теперь в окрестностях городка, прячась в густом смешанном лесу, стояли уже пять многоэтажных комфортабельных корпусов, и уже существовал курортный совет «Янтарное».