Говорят, китайцы ловят тигров в клетку, куда в качестве приманки ставят простое зеркало. Подойдя к зеркалу, тигр видит свое отражение, кидается на него, принимая за соперника, — затвор падает, и зверь пойман. Быть может, китайцы и пользуются подобной ловушкой, но едва ли таким путем можно поймать много тигров.
Вы можете подумать, что способ Оссару был не лучше китайской западни с зеркалом. Его спутники тоже сперва выразили недоверие, когда он заявил им, что хочет поймать тигра на птичий клей.
Глава XI. ТИГР, ПОЙМАННЫЙ НА ПТИЧИЙ КЛЕЙ
Способ шикари подвергся проверке даже раньше, чем ожидали наши друзья. Они не думали, что тигр появится до захода солнца, и решили провести ночь на смоковнице. Ночевать у костра было небезопасно, потому что хищник мог неожиданно на них напасть.
Хотя эти свирепые звери обычно боятся огня, некоторые из них не обращают на него внимания, и бывали случаи, когда тигры набрасывались на людей, сидящих у ярко пылающего костра. Оссару знал несколько таких случаев и посоветовал ночевать на дереве. Правда, тигр может забраться и на смоковницу в случае, если их заметит; но, если они будут сидеть тихо, ему трудно будет обнаружить их убежище. Они заранее соорудили площадку из бамбуковых жердей и водрузили ее на дерево.
Сделали это на всякий случай, так как им не очень улыбалось ночевать на таком насесте. Но все же им пришлось просидеть там некоторое время, и они оказались свидетелями самой забавной и необычайной сцены.
До заката оставалось еще с полчаса, и охотники сидели вокруг огня, когда услыхали странный звук. Он слегка напоминал жужжание молотилки; всякому, кто бывал за городом, не раз приходилось слышать этот звук. По временам это жужжание прерывалось, затем снова возобновлялось.
Лишь один Оссару встревожился, услыхав этот звук. Остальные испытывали только любопытство. Это был необычный звук. Им хотелось поскорее узнать, чем он вызван.
Но и они, в свою очередь, встревожились, когда шикари сообщил им, что эти звуки не что иное, как «мурлыканье» тигра.
Оссару сказал это зловещим шепотом и неслышными шагами быстро направился к смоковнице, знаком пригласив братьев следовать за ним.
Они молча повиновались — один за другим взобрались на дерево и спрятались среди ветвей.
Сквозь завесу листвы им были видны куски туши, висевшие на суку, и площадка, усеянная блестящими от клея листьями.
Быть может, тигру оказалось мало куска оленины, унесенного в предыдущую ночь, и он проголодался раньше обычного. Во всяком случае, Оссару, хорошо знавший повадки полосатого вора, не ожидал его так рано, рассчитывая, что он явится, лишь когда совсем стемнеет. Но громкое «мурлыканье», все явственнее доносившееся из чащи, доказывало, что огромная кошка вышла на охоту.
Вдруг они увидели, как тигр показался из кустов по ту сторону ручья; его широкая белая шея и грудь резко выделялись на темном фоне листвы. Он подкрадывался совсем как домашняя кошка к какой-нибудь неосторожной птичке: растопырив огромные лапы, припав к земле могучим телом, — ужасное, отвратительное зрелище! Глаза его вспыхнули, когда он увидел соблазнительные куски мяса, висевшие высоко на ветке.
Осмотревшись по сторонам, он выгнул спину и мигом перепрыгнул через ручей. Потом быстро направился к дереву и остановился прямо под висящими кусками.
Оссару нарочно перевесил мясо повыше, и оно теперь находилось футах в двенадцати над землей. Хотя тигр может делать очень большие прыжки, он не способен прыгать высоко вверх, и заманчивые куски были за пределами досягаемости. Казалось, он был несколько обескуражен — в прошлый раз дело обстояло совсем иначе, — но, поглядев на мясо минуту-другую, он сердито фыркнул, припал к земле и подпрыгнул кверху.
Попытка оказалась неудачной: он упал на лапы, даже не коснувшись мяса, и выразил свое неудовольствие гневным ревом.
В следующий миг он снова подпрыгнул. На этот раз он задел лапой один из кусков, который начал раскачиваться, но не упал, так как был крепко привязан.
Внезапно внимание огромного зверя привлекло новое обстоятельство; вид у него был озадаченный. Он заметил, что у негo что-то прилипло к лапам. Он поднял одну и увидел, что к ней пристало несколько листьев. Почему эти листья так липли к его лапам? Они казались мокрыми, но что из того? Он никогда не замечал, чтобы мокрые листья прилипали к лапам больше, чем сухие. Быть может, они-то и помешали ему прыгнуть так высоко, как он хотел? Во всяком случае, ощущение было неприятное; необходимо удалить эти листья прежде, чем снова прыгнуть. Он слегка потряс лапой, но листья не упали. Он потряс сильнее — никакого толку! Ему не удавалось их стряхнуть. На них было что-то клейкое, чего он никогда еще не видел в своих странствованиях. Ему не раз случалось ходить по листьям смоковницы, но таких клейких он еще не встречал.