Сделав глубокий вздох, она повернусь, чтобы видеть Джоша. Он был неподвижен. Слишком неподвижен. А ведь он не спит.
Ферн передвинула ноги, а после и все тело ближе к нему. Скользкая поверхность спального мешка сглаживала ее движения. Очень медленно она обняла его одной рукой и прижалась лицом к твердой спине. Секундой позже передвинула руку.
Джош все не двигался. Она растерялась. Почему он не откликается на ее прикосновения? Несколько часов назад все было иначе. Что с ней не так? Всякий раз, как она целует этого человека, он словно сбегает за тысячу миль от нее.
У нее есть два варианта. Можно убрать руку и отступить на уже остывшую часть своего матраса. Или оставить все так, как есть.
Не очень-то удобно лежать рядом с одеревеневшим мужским телом, явно не желающим, чтобы к нему прижимались. И все равно она не сдастся. Усилием воли расслабила мышцы и, прежде чем замереть в неподвижности, поцеловала его в спину.
Он перестал дышать. Ни к чему больше не способная, она тоже затаила дыхание, прислушиваясь к отдаленному свисту ветра в туннеле. И вдруг Джош рывком повернулся, подхватил ее. В результате оба теперь смотрели в противоположные стороны, но она была в его объятиях.
Ферн осторожно потрогала руку, плотно обхватившую ее тело.
Сегодня Джош был неотразим. Вызвал «скорую». Не бросил ее ни на мгновение. Дал ей возможность положиться на него. Она нахмурилась в темноте. Нет, Джоша нельзя назвать ненадежным. Просто его бродячая натура не давала возможности рассчитывать, что он окажется рядом в трудную минуту. Но сегодня понадобилось — и он оказался рядом.
Не так-то просто ему было. Подумать только, ему пришлось беспомощно ждать, пока приедет «скорая», пока ей помогут другие — это Джошу, при его вечном стремлении все брать на себя, во всем участвовать лично.
Она вздохнула. Вот кто живет правильно!
Теперь она понимала, почему после смерти Райана он начал метаться по свету. А она позволила родителям оберегать ее саму от мира, учить избегать любых неприятных ситуаций, всего бояться.
Его рука дотронулась до ее лица, отвела упавшую прядь. Она лежала, буквально загипнотизированная его прикосновениями.
Сейчас было между ними нечто большее, чем только притяжение. Каждым своим движением Джош, казалось, давал ей обещание. И, впервые за много лет, в ней зажегся огонек надежды.
— Не слышу! — Ферн шептала теперь так громко, что проходящие мимо останавливались взглянуть на нее. Джош, стоящий по другую сторону собора Святого Павла, начал делать ей какие-то знаки. Ферн ничего не понимала.
Явившиеся последними вчера на сборный пункт, сейчас они отчаянно нуждались в резком прорыве. Ферн указала на точку посередине собора, где они могли встретиться и поговорить.
— Я думал, это что-то вроде тайной галереи для подслушивания! — сказал он. — Я практически кричу, а ты ничего не слышишь.
Она прикусила губу.
— Ничего не выходит. Давай еще разок перечитаем инструкции.
Он кивнул, заглядывая ей через плечо, пока она читала текст ключа. Задание ясное. Галерея собора Святого Павла имеет нестандартную архитектурную особенность. Можно лишь догадываться, как она была обнаружена. Если два человека стоят на диаметрально противоположных сторонах и один из них шепчет что-то рядом со стеной, акустика собора позволяет другому все слышать; только для них с Джошем явление работать не желало.
Все просто. Один ведущий давал одному члену команды карточку с текстом, а второй член команды должен был повторить его другому ведущему. Когда фраза совпадет с напечатанной, задание считается выполненным.
— Почему бы нам не поменяться местами?
— Ладно.
Отойдя, она оглянулась на Джоша, замершего у стены, приготовившись ее слушать. Странно, но она внезапно ощутила особую связь с ним. Кругом шаркали ногами, переговаривались туристы, но Ферн казалось, что они здесь одни. Что, если забыть о напечатанном на карточке и сказать то, что действительно хочется сказать?
Я люблю тебя. Всегда буду любить.
Увидит ли она, как глаза его расширятся, а губы медленно изогнутся в фирменной обольстительной улыбке? И, главное, что он скажет в ответ?
Слова крутились на кончике ее языка. Рука судорожно сжала карточку, отчего слова на той уже нельзя было разобрать.
В шестнадцать ей не хватило смелости сказать Джошу о силе своих чувств. Тогда она приняла его решение о необходимости их расставания. А следовало быть настойчивее.
Ну же! «Собор Святого Павла, триста шестьдесят футов, занимает второе место в мире по высоте».