— Спасибо тебе огромное! Если ты займешь место Лизетт, мы выкрутимся.
Ферн словно оцепенела. Она едва слышала остаток разговора, когда Симон, размахивая чашкой кофе, разглагольствовал, как здорово все устроилось. К тому времени, как он закончил, до конца ее обеденного перерыва осталось пять минут. Впервые в жизни она опоздает, потому что ей необходимо сказать Лизетт пару слов, которые просто не терпят отлагательства.
Наконец Симон откланялся.
— Я не могу прыгать с вышки!
— Можешь!
— Нет. Не могу!
Лизетт скорбно подняла брови, сжала губы.
— Поздно. Ты уже обещала.
— Когда мы обсуждали условия пари, ты говорила, что я могу отказаться, если это будет опасно для жизни.
— Подожди, ты же сама дважды проверяла все документы, подтверждающие безопасность таких прыжков! Раз другим добровольцам можно, то и тебе тоже!
Черт!
— Можешь не прыгать, если не хочешь. — Лизетт рассеянно постукивала по столу чайной ложечкой.
— Да? — Чувство облегчения было сродни солнечному лучу, неожиданно проглянувшему с неба в пасмурный день.
Лизетт подняла чашку к губам.
— Тебя вообще никто ничего не заставляет делать. Ты всего-навсего лишишься моих пятисот фунтов плюс четыреста из спонсорских денег, что обещали мне.
Ферн ужаснулась.
Четыреста фунтов! Как ты ухитрилась их выторговать?
— Помнишь ту историческую драму, в которой я играла молочницу восемнадцатого века?
Ферн машинально кивнула.
— В том корсете сиськи у меня смотрелись шикарно. Нашлись желающие поглазеть на них еще раз…
* * *Джош бежал по эскалатору через две ступеньки, нацеливаясь с разгону перепрыгнуть через турникет. Наткнувшись на задумчивый взгляд полицейского, он все же притормозил, сунул билет в щель и ринулся в открывшийся проход на шумную улицу.
Опоздал. Почти.
Мимо, глядя себе под ноги, спешили люди. Хотя Лондон был родным городом Джоша, а следовательно, по определению местом хорошо известным и наскучившим, он ни на минуту не переставал восхищаться его суетой. Вот и теперь… Джош огляделся. Все эти исследователи тротуара принимали окружающее за данность — не обращая внимания на прекрасную архитектуру, чистое синее небо, исчерченное следами самолетов, или, скажем, на двухсотфутовый кран, возвышающийся на берегу Темзы. Усмехнувшись про себя, Джош двинулся вперед.
Милая мама. Услышав от Хелен Чамберс о прыжках с вышки с благотворительной целью, она сразу поняла, что Джош заинтересуется мероприятием. Впрочем, это для затравки. Главное блюдо лежит у него в заднем кармане.
Последние шесть месяцев Джош работал на износ и заслужил право малость повеселиться. За усердный труд — качественный отдых, иначе какой толк работать? Конечно, прокатиться в Южную Америку заманчиво, но на худой конец и в Лондоне можно получить свою дозу приключений.
Пока он добрался по подножия крана, первая пара добровольцев успела приземлиться, а еще один болтался между небом и землей. Пробираясь к маленькому лифту, поднимающему на верхушку крана, Джош оглядел толпу.
Для следующего проекта ему нужен партнер. Должен же тут быть хоть один подходящий парень! И физически подготовленный, и соображающий.
Оказавшись на вершине крана и встав в очередь на прыжок, Джош продолжил изучение окружающих. Да-а, негусто… Пожилая пара, долговязый хлюпик со взглядом загипнотизированного кролика и несколько девушек.
Прыгнул еще один человек, очередь продвинулась вперед. Теперь Джош смотрел прямо на девушку, которая должна прыгать следующей.
Она стояла спокойно, глядя на город перед собой. Другие возились, беспокоились, надежно ли закреплены ремни, хорошо ли застегнулись пряжки. Только не она. Он вытянул шею, чтобы рассмотреть ее получше. Ножки недурны. И великолепные белокурые волосы, несколько прядей которых, выбившихся из хвоста, подхватывал ветер. Он чуть улыбнулся. Возможно, стоит рискнуть попросить у девушки телефончик, когда оба они вновь окажутся на твердой земле.
Ему нравились женщины храбрые и веселые. Конечно, отношения с ними длились недолго, но пока длились — удовольствия масса! Джошу предстоит убить еще несколько недель в Лондоне. Так почему нет?
Тут она слегка повернулась, и он сразу понял, почему нет.
Джошу вовсе не требовалось узнавать телефонный номер этой девушки, потому что он и так уже знал его. А также ее имя и фамилию. А еще ему было доподлинно известно, что она терпеть не может брюссельскую капусту, обожает ванильное мороженое и что у нее на виске крохотный шрам в виде полумесяца. Знал, потому что сам был виновником его появления — когда ей было лет семь, он махал рядом теннисной ракеткой.