– По какому течению?
– По экваториальному. Каймановы острова как раз у него на пути.
– Так мы что, дрейфуем?
– Ну да. GPS накрылся. Не понравилось бултыхаться в соленой воде.
К нам подошла Бек. Очки свои она так и не сняла.
– Мы до сих пор течем, – доложила она. – И здорово течем.
Томми кивнул. Он всегда такой расслабленный, хоть тонну плохих новостей ему выложи.
– Не волнуйся. Я подаю горючее только на генераторы, ну, чтобы зарядить трюмные помпы.
Подошла Шторм и осталась стоять на палубе у рубки. Она ела бисквит с начинкой – нашла, должно быть, на камбузе, в воде. Обертка не подкачала, и бисквит совсем не подмок.
– Надо устроить похороны, – сказала она.
У Томми на лице появилось фирменное туго-думное выражение.
– GPS, что ли, хоронить? – спросил он.
– Нет. Папу. И маму.
– Они не умерли, – сказал я.
– Неизвестно еще – вдруг умерли, – заметила Бек.
– Все равно, если неизвестно, хоронить нельзя. Когда неизвестно, положено ждать.
– Чего ждать-то?
– Ну, не знаю. Может, пока будет труп? Тогда уже можно хоронить.
Шторм покачала головой:
– Это вряд ли. Акулы.
И для пущей убедительности звучно откусила от бисквита.
Тогда мы решили устроить похороны в море.
Бек нашла папину любимую яхтенную фуражку – старую, изношенную, всю в пятнах пота, с двумя золотыми якорьками и золотым спасательным кругом между ними. Это была капитанская фуражка. Папа так часто ее носил, что от солнца и соленой воды золото повыцвело и якоря стали просто желтыми.
Эту фуражку подарила папе мама, когда он впервые отправился искать сокровища на собственном судне.
Мы по очереди брали фуражку в руки и вспоминали папу и маму.
Первой вспоминала Бек, самая младшая (я старше ее на две минуты).
– Спасибо вам за самые чудесные дни рождения на свете, – сказала она. – И особенно – за ту прекрасную, замечательную пиратскую голову из кокоса, которую вы мне подарили на Гавайях.
Я улыбнулся. В день рождения мама с папой всегда везли нас с Бек в ближайший порт, и там мы выбирали себе самые классные подарки на день рождения. Я больше всего любил самурайский меч, который мне купили в Гонконге. А вместо торта с мороженым мы всегда ели какие-нибудь экзотические сладости из тех, что больше всего любили местные жители. Иногда эти сладости продавали горящими, так что мы задували их вместо свечек.
Наступила моя очередь.
– Я помню, как папа с мамой впервые взяли нас с Бек под воду. Не когда учили нырять, а когда мы впервые опустились к настоящему затонувшему кораблю. Мы там нашли клевые древнеримские монеты. Я потом спросил папу – не он ли это подбросил монеты, чтобы мы с Бек их нашли.
– И что он сказал? – спросила Бек – видно, сама задавалась тем же вопросом.
Я покачал головой.
– Что не он. Папа сказал, что море с нами не будет нянчиться, так что и они с мамой тоже не станут. Мы нашли монеты по-честному. И стали настоящими охотниками за сокровищами. Спасибо, папа. Спасибо, что научил нас справляться со всем, что только бывает в океане и в жизни.
– Ну, не со всем, – заметила Шторм и широко повела руками, охватив своим жестом судно, море и все наше невероятно сложное положение в целом.
Мы так и уставились на нее.
– Простите, – пробормотала она.
– Не паникуй, – сказал я, потому что мне нравилось, как это обычно говорил Томми. – Твоя очередь, Шторм.
– Ага. Помните, мы как-то раз стояли в бухте рядом с яхтой в 30 метров длиной? «Задавака», помните?
Я кивнул.
– Там еще были богатые детки, их родители никак не могли запустить свой выпендрежный двигатель.
– Ну да. В общем, папа тогда нашел на затонувшем пиратском корабле кинжал, сидел на палубе и чистил его. А день был жаркий, и я решила окунуться. А вредные мальчишки с яхты начали орать и дразниться тюленем и пузатой медузой.
Томми засмеялся:
– Ой, помню! Папа зажал кинжал в зубах, схватил веревку и перелетел на «Задаваку» в точности как пират.
Бек подхватила:
– И сказал: «Что, ребята, с двигателем проблемы? Ах, какая жалость – до ближайшего механика миль сто. Собственно, здесь вам может помочь только один человек – моя красавица-дочка, вон та симпатичная девочка, которая плавает вокруг яхты».
Шторм изо всех сил сдерживала слезы, поэтому вместо нее историю закончил я:
– «Потому что, – сказал папа, – понимаете ли, наша Шторм Кидд помнит наизусть все инструкции по обслуживанию и ремонту любых судов. И ваш плавучий особняк – не исключение».