— Один из вас встанет в общий строй в конце недели.
Они навострили уши.
— Поскольку Полночь проявляла к делу некоторый интерес, она займет его место в госпитале.
В последний месяц она превзошла всех. Уставала, но не подавала виду. Трудилась, стремилась учиться и никогда не жаловалась. И она была убийственно миленькой, тут уж никакому парню ее было не переплюнуть.
Я посмотрел в глаза Жирдяю — самому бесполезному из всех.
— Поскольку Лунный Свет и его кодла оставили нас, могу предложить вакансию выгребателя дерьма.
Здесь я был бог и судья. Свои собственные лапы я марать не собирался. Зато мог решать, кто будет это делать вместо меня.
Дружки Полуночи смылись в одну прекрасную ночь, впрочем, некоторые из них вернулись. Никто не скучал по их нытью. Огорчилась только сама Полночь. И теперь я мучился в догадках, почему они не взяли ее с собой.
Я пытался узнать мнение Душечки, Лейтенанта и Ильмо. Ильмо и Лейтенанту было плевать. Душечке нет дела до опасностей до тех пор, пока они не цапнут ее за бок. Молчун, циник, предположил, что Полночь впала в немилость, поскольку смогла расположить нас к себе.
Своей уступчивостью и услужливостью она вызывала у Молчуна массу подозрений. Его доводы невозможно было понять. А потом вернулся Одноглазый, и все стало еще сложнее.
— Госпожа их отозвала, — сообщил Одноглазый. — Ради их же собственной безопасности.
Он был голоден и измотан. И все сходились во мнении, что ему нужно помыться — но добровольно бы он на это не согласился.
— Двое Взятых были убиты, когда Шепот штурмовала тот замок. Она и еще один Взятый тоже пострадали, но потом удача нас покинула. Шепот не умерла . Она, конечно, уже одной ногой в могиле, но мы еще можем встретить ее снова, пышущую желанием излить на нас остатки своей милости. После сражения с нами и всего того, что я им преподнес, ее войска выжаты досуха.
Конечно, он имел в виду упадок боевого духа, а вовсе не сокращение численности. Очередь из людей, которые жаждут перехватить у Госпожи монетку, никогда не уменьшается. Она надежный плательщик — покупает твою душу и совесть так же лихо, как и твое время.
Итак, пока выжившие имперские чародеи пытаются собрать себя по частям, наши колдуны, пусть и менее талантливые, могут с удовольствием задавать перцу их подчиненным.
— Ты бы видел! — сказал Одноглазый Молчуну. — Я так не развлекался с тех самых пор, когда этого брюзги Костоправа еще и близко в Отряде не было! Подпалили мышкам ушки!
Он осклабился и выставил напоказ ужасные зубы, пытаясь пококетничать с Полуночью, которая пришла поглазеть на легендарную личность. Упомянутая легендарная личность была старше, чем грязь под ногами, и даже отличить ее от той грязи иной раз было затруднительно, особенно, когда личность встревала в темные, как грязь, делишки. Не вызывало сомнений, что он успел изрядно набить карманы за время самостоятельной вылазки.
В черном списке любого из братьев Одноглазый занимал одно из почетных мест, но никогда не зарывался настолько, чтобы повторить судьбу Ржавого. Иной раз он даже заставлял себя быть полезным. Стоило лишь взяться за ум, и у него начинали получаться удивительные штуки.
Полночь скукожилась в моей тени и уперлась кулачками мне в спину, делая вид, что жутко испугана и нуждается в защите. Изобретательно. При всей кажущейся дикости она, без всякого сомнения, была актрисой, а всех вокруг считала своими зрителями.
Но, конечно, не ста-с-гаком-летнего сморщенного черного колдунишку, который взялся строить глазки малолетней девице просто, чтобы поразвлечь окружающих.
Одноглазый, конечно же, трезво оценивал свои шансы. Но он тоже любил играть на публику — вся его жизнь была одним большим представлением. Он на четверть оборота повернул омерзительные черные лохмотья, которые считал шляпой, и снова подмигнул
— Кажется, я пропал. Не желаешь ли продать мне это создание, Костоправ?
Полночь пискнула — похоже, она и впрямь забеспокоилась.
Душечка зажестикулировала так яростно, что трудно было что-либо понять. Если бы Одноглазый не был черным и морщинистым, как старый ботинок, я бы поклялся, что он побледнел.
Минули годы с тех пор, как Отряд спас Душечку от нескольких ржавых из числа повстанцев, и Душечка тогда была даже младше Полуночи. Многие из тех, кто тогда был с нами, уже отправились в лучшие миры. Но Душечка ничего не забыла, хотя и не терзала никого историями о том, что ей довелось пережить.
Она казалась мрачной — ей было не по себе от стольких чародеев поблизости.
Полночь тоже чувствовала себя неуютно, но любопытство оказалось сильнее.