На этих словах в офис вошла Светлана. Ринат виновато посмотрел на девушку и быстро заткнулся.
- Так мне вызывать полицию или нет?
- Все нормально, сами разберемся, - ответил Олег, - тех, кто был особо боек, уже прикрутили к спинкам коек.
- Светочка у тебя есть таблеточка от головы?
Жалобным голосом попросил Алексей. Приблизительно через час, когда все более-менее пришли в себя, и утихли споры, итог этой ночи подвел Олег.
- Итак, я поздравляю тебя Алексей, у тебя талант, ты контактер, слышал такое слово ченелинг? Через тебя существа потустороннего мира могут вступать в контакт. Правда не знаю радоваться этому или огорчаться. Так же мои поздравления Ринату, у него во время проснулась совесть, иначе тебе бы пришлось оплатить мои похороны и носить передачи Лехе в тюрьму. Света, тебя я тоже поздравляю, суть проблемы ясна, вспомни, какая вещь появилась в мебельном салоне, перед тем как начались все эти странности. Помнишь?
- Мне кажется, появился старинный красивый диван, я еще несколько раз к нему присматривалась перед тем ужасным дежурством.
Олег кивнул головой и продолжил.
- Скорее всего, на этом диване отравили какого-нибудь бандита, и часть энергетического тела покойника в момент смерти осталась, связана с диваном. И для того чтобы уничтожить это привидение, нужно уничтожить диван. Например: сжечь.
- Есть другое предложение.
Неожиданно взял слово Ринат.
- Мы выкупим этот раритет и продадим его через е-бей в Англию. Там ценят такие вещи. Я слышал, что за огромные деньги продают дома и замки с привидениями. А тут диван с привидением, смекаете? Был дом без привидения - одна цена, стал дом с привидением - это совсем другая цена. Завтра перевезем это чудо ко мне в гараж, и ты Света можешь спокойно продолжать ходить на работу. Ну, что, уже рассвело, пора по домам.
- Может быть, вы еще со мной подежурите, а то мне все равно еще страшно.
Спросила ребят Света. Олег и Ринат посмотрели многозначительно на Алексея.
- Я останусь дежурить со Светланой. Потому что мы "Охотники за тенью" должны...
- Защищать слабых и беззащитных перед жестокими проявлениями потустороннего мира людей.
Продолжил фразу Олег и улыбнулся.
Глава третья.
Очень беспокойный покойник.
Любой человек, который худо-бедно сечет в снах знает, что сны бывают разные. Вот, к примеру, сниться приятный тебе человек, и просыпаться совсем не хочется, а когда проснешься, то весь день настроение хорошее. Это сон светлый и радостный. А если, к примеру, весь сон приходиться от кого-то убегать и спасаться, то сон получается тревожный и беспокойный. А когда проснешься, обязательно скажешь, куда ночь, туда и сон. В эту ночь у Олега было светлорадостное и тревожнобеспокойное сновидение. Снилась ему набережная реки Камы. Он гулял по ней вместе с Юлей, они держались за руки и о чем-то говорили. Потом Юля закричала, смотри какая большая и красивая птица. Олег посмотрел на небо и подумал, утром обязательно узнаю, к чему может присниться большая белая птица. Птица сделала круг над ребятами и резко спланировала вниз прямо на набережную и превратилась в монаха в черной рясе. Монах медленно пошел прямо на ребят. Бежим, крикнула Юля, она со всей силы потянула Олега за собой в сторону подземного перехода. Зачем бежать, подумал Олег, я не боюсь монахов. Остановись, давай с ним поговорим, крикнул Олег Юле, он потянул ее за руку на себя, но ее рука выскользнула из его руки и Юля побежала дальше. Олег развернулся лицом к монаху, монах стоял в двух метрах от него. Ничего себе скорость, а парень то спринтер, подумал Олег. Тут он почувствовал на своем плече чье-то прикосновение. Олег обернулся, перед ним стояли еще три человека в черных рясах. Олег оттолкнул руку чужака и крикнул, да идите вы в пень такой сон загадили! И вообще, это мой сон, слышите, сейчас выпишу вам люлей. Олег откинул капюшон с ближайшего монаха и приготовился его ударить, но замер, перед ним в черной рясе стояла сама Юля. Олег проснулся.
- Все-таки довели человека. Нет покоя в своем собственном сне даже в выходной день.
На улице уже рассвело. Олег, пользуясь утренней летней прохладой, вышел на пробежку.
В этот выходной день не было покоя и у Лехи Конькова. С самого утра в любительской театр студии мучительно шел репетиционный процесс. Репетиция шла отвратительно. Алексей Коньков в роли Христиано-Теодора безбожно лажал.
- Спасибо вам за все: за то, что вы выбирали себе этот дом... э-э, за то, что родились и живете тогда же... э-э, когда живу я. Что бы я стал делать, если бы вдруг не встретил вас! Страшно подумать!
На последней фразе голос Лехи дал петуха. Ему было очень стыдно за свою игру, но ничего поделать с собой он не мог. А еще ему очень нравилась его новая партнерша, принцесса Маша. Она появилась взамен старой принцессы, которая за три дня успела сначала всех перессорить, а затем перессорилась со всеми сама. В итоге коллектив ее отверг, и роль отдали этому ангелочку, Маше. Однако Леха глядя на нее, стал играть все хуже и хуже, потому что все меньше и меньше думал о роли, и все больше думал о ней. Он уже знал, что она за мужем, и это убивало его творческую ранимую душу.
Принцесса Маша так же была не убедительна, читая роль с растрепанных листов сценария.
- Вы говорите это наизусть?
- Я... я...
Что я сейчас должен играть, - подумал Леха.
- Продолжайте.
- Вы заговорили со мной!
Ну почему после репетиции, она не разговаривает со мной, - снова пронеслась посторонняя мысль в голове Конькова.
- Вы сами сочинили все это или заказали кому-нибудь?
- Простите, но голос ваш так поразил меня, что я ничего не понимаю.
Почему же я ничего не понимаю? Что, в самом деле, со мной происходит, - как мартышки по веткам прыгали хаотичные мысли в голове несчастного влюбленного Конька.
- Вы довольно ловко увиливаете от прямого ответа. Пожалуй, вы сами сочинили то, что говорили мне. А может быть, и нет. Ну, хорошо, оставим это. Мне скучно сегодня. Как это у вас хватает терпения целый день сидеть в одной комнате? Это кабинет?
Может быть, позвать назад старую принцессу, - подумал режиссер любительского театра-студии, - она, конечно, сука была еще та, которая разводила склоки и дрязги, но играла намного профессиональней. Будь проклят тот день, когда я влип в это безнадежное дело, - матернулся про себя режиссер.
Однако вопреки неважнецкой игре артистов с задних рядов послышались одиночные аплодисменты. Режиссер обернулся туда и спросил.
- А вы кто такой. Как оказались на репетиции?
- Я в некоторой степени театральный критик.
Ответил Олег Твердов, сидящий на заднем ряду.
- Из какого вы издания? "Театральный вестник", "Золотая кулиса"?
- Ни из какого, я сам по себе, и критикую главным образом одного актера.
- Значит так, театральный критик одного актера, выход знаете где?
- Знаю, там же где и вход.
- Вот и прекрасно, сейчас выходите там же где и входили, и критикуете себе на здоровье этого одного актера, но в свободное от репетиции время. Ферштейн?
- Я я, натюрлих. Только уходя, я хотел бы заметить, почему не клеиться творческий процесс.
- Извольте.
- Нет материальной заинтересованности. Артисты слишком расслабились. А их держать нужно в ежовых, желательно долларовых рукавицах.
- У вас есть какое-то конкретное предложение.
- Да, ради этого я и нарушил таинство творческого процесса. И чтобы это конкретное предложение материализовалась, мне нужно поговорить пять минут с вашим Христианом-Теодором или Теодором-Христианом, не знаю, кем он в данный момент является. Конечно с вашего позволения маэстро.
Режиссер любительской театр студии несколько раз хлопнул в ладоши, и хорошо поставленным театральным голосом, которым обычно произносят фразу, кушать подано, сказал.