Квадратный взял в руки досье и еще раз прочитал вслух.
— Андрей Петрович Сидоров, слесарь.
На этих словах он скомкал никчемную бумагу и выбросил ее.
Спустя некоторое время в летней тенистой аллеи молодая мамаша, сидя за лавочкой читала какой-то любовный роман, покачивая одной рукой детскую коляску.
— Го-о-о-л!
Распугивая прохожих, выкрикнул Петрович.
— Мужчина, вы чего детей пугаете.
Обиделась молодая мамаша на внезапную хулиганскую выходку доселе мирно спящего на соседней лавочке слесаря.
— Гол забил Кержаков…
Пробубнил, оправдываясь, Петрович. Он недоуменно огляделся по сторонам. Алея, по которой он тридцать лет и три года лет ходил на работу, была на столько родной, что Петрович мгновенно успокоился. Деньги на пиво и сыр были на месте, паспорт с пропуском тоже, и сотовый телефон исправно лежал в левом кармане его старенькой застиранной ветровки. Он достал его и посмотрел на время.
— Господи, это где же я был последние три часа? — спросил про себя, сам себя Петрович, — Может быть, меня инопланетяне похищали, для опытов? Спасибо господи, за то, что спас и сохранил.
Петрович мелко неумело перекрестился, так как по жизни был атеистом, и пошатываясь побрел домой. Мамаша посмотрела слесарю в след и подумала, — алкоголик чертов.
Давным-давно, десять лет назад, воспитанник детского дома Саша Решетников после получения своей первой серьезной взбучки, размазывая кулачком кровь, поклялся завоевать этот ненавистный ему мир. И вот, спустя годы Саша, а точнее Шурик, это имя, в честь своего любимого киноперсонажа, ему больше нравилось, создал свою маленькую, но достаточно сильную империю. В самый ближний круг посвященных кроме Шурика входило еще два человека. Это были воспитанники того же детского дома брат и сестра, Лена и Иван. Лена была старшей, однако Иван выглядел значительно взрослее. Сестрица Аленушка и братец Иванушка так величал их Шурик. А свою империю он окрестил орденом «Воздаяния». Просторное помещение с длинным столом было штаб квартирой ордена.
Шурик разлил питьевую воду по стаканам и растворил в них обезболивающие. Сегодняшний спектакль, на который ребята выжали из себя, все свои паранормальные способности дался очень тяжело.
— Сколько времени нам удавалось удерживать подопытный объект под контролем?
Спросил Шурик Ивана.
— В активной фазе тридцать минут, в пассивной два часа.
— Маловато, нужно больше тренироваться. Аленушка, да оторвись ты от своего планшетника.
— Грубо сработано, водитель может нас вспомнить, — ответила Лена-Аленушка, поправляя рукой свою белокурую косу, — больше нужно действовать из тени. Квадратного нужно столкнуть лбом с его партнерами. К примеру, пусть он отобьет любовницу у Лысого.
На интересное предложение сестрицы Аленушки парни ответили дружным ржанием.
— Представляю эту тупую силиконовую корову, — продолжая громко смеяться, сказал Иван-Иванушка, — не виноватая я, он сам пришел. И тогда Лысый Квадратного тыдыщь, а охрана Квадратного по охране Лысого тыдыщь, гора трупов, а силиконовая, ой батюшки чего я наделала.
— Да, что-то такое мы уже в детдоме проделывали, — припомнил прошлое Шурик. Хотя надо признаться, ребята не очень любили вспоминать те времена, — помните Валерка-Горилла из-за Машки пробил череп Косолапому, а ведь они были корешами.
— Уродами они были, от которых не было житья.
Сделала свое заключение Аленушка.
— Предложение Аленушки просто отличное, — задумчиво произнес Шурик, — тем более бизнес Лысого пора подгребать под себя. Но Квадратный это не простой слесарь, я его пощупал, у него хорошая психика, внушаемость нулевая. Даже наоборот, если с ним позаниматься, то можно в нем развить хорошие паранормальные способности.
— Надо его подсадить на антидеприсанты, — предложила Аленушка, — заставить пить побольше снотворного. Никакая психика не выдержит современной химии. Предлагаю…
— Вариант веселые картинки! — перебив сестру, выпалил Иван.
— Да, веселых снов тебе, господин Квадратный.
Поправив очки пальцем, сказал Шурик. Он взял фотографию Квадратного и ручкой заштриховал ему глаза.
Как и договорились, Олег Твердов подошел к зданию, где дежурила Света в десять часов вечера. Светлана открыла ему железную дверь, которой закрывался этот злополучный этаж и с облегчением поздоровалась.
— Привет, пока все тихо, а где твои друзья?
— Привет. Ты, знаешь, я с ними поговорил, в общем, они тебе не верят.
— Ты тоже мне не веришь? А как же сердечный приступ моего напарника.