Воспоминание мелькнуло и пропало. Николай остановился, потирая ладонью висок. Гулкие шаги Андрея Тимофеевича эхом разносились по всему помещению.
— Я тут еще не успел все обустроить как следует. О внутреннем убранстве алтарной комнаты пока не думал – громко сказал боярин, обернувшись через плечо. — А мрамор на стенах и потолоке сам появился. Изначально-то стен вообще не было. Потом появились бревенчатые, как у избы. Затем стали обиты деревянными панелями. Теперь уже вот такие, в мраморе. И потолки стали повыше. Так-то здесь было только чистое поле да вот этот круг с алтарем. А потом я пожелал создать вокруг укрытие, и вот, пожалуйста.
Мраморный зал был внушительных размеров, во весь цокольный этаж, с высокими потолками, метра в четыре Интересно, а если там, на первом этаже танцы устроить – здесь потолок будет дрожать? Так-то по логике должен, ведь никаких колонн или несущих стен в центре зала не видно. Но Николаю почему-то казалось, что нет, не будет. Эта алтарная комната – она сама по себе и не подчиняется известным Николаю правилам механики. Да и есть ли они тут, эти правила?
В середине комнаты на полу выделялся ровный круг из серого камня, матово поблескивающий в белом свете лампочек. В центре круга возвышался небольшой прямоугольный постамент, чем-то похожий на трибуну для выступлений. Высотой примерно по грудь Андрею Тимофеевичу, такого же серого цвета, как и каменный круг.
— Вот это и есть алтарь – сказал боярин и с непонятной лаской погладил постамент. — Смотри, что дальше надо делать.
С этими словами Андрей Тимофеевич достал из сумки кристалл и положил его прямо на поверхность постамента. Тот на мгновенье засветился красным светом и вдруг погрузился прямо внутрь серого камня с каким-то то ли бульканьем, то ли чавканьем, будто сапог в болото затянуло.
Андрей Тимофеевич пару раз громко хлопнул в ладоши и произнес:
— Голос! Это в накопление. Выведи мне списки, я желаю размышлять. Николай, подай свой кристалл и ступай к Алмазу, принеси третий. И вот, возьми.
С этими словами боярин снял с пояса небольшой хлыст и протянул Николаю.
— Скажешь Алмазу, что я разрешил. Как принесешь кристалл – отправишься с ним на охоту, а я пока поработаю с алтарем. Верхами-то как, хорошо держишься?
Николай кивнул. Откуда-то он знал, что обучен верховой езде.
— Ну и славно. Ступай. Время дорого!
С Алмазом возникли проблемы. Нет, взять из сумки кристалл и отнести его боярину Алмаз позволил. А вот когда Николай вернулся и протянул руку к седлу – Алмаз изумленно покачал своей черной головой и сделал шажок назад. Николай протянул руку еще раз – и конь снова отпрянул. Ненамного, буквально чтобы Николаю пары сантиметров не хватило чтобы дотянуться до седла. И еще фыркнул при этом.
— Ишь ты! Характер показываешь? — сказал Николай, снял с пояса свернутый хлыст и размотал его.
Конь звонко заржал и встал на дыбы, молотя передними копытами в воздухе. Мужчина непроизвольно отпрянул, и Алмаз, опустившись на все четыре ноги еще раз фыркнул, посмотрел искоса и так со значением стукнул пару раз копытом об землю.
— Вот же! С норовом скотинка попалась! — Николай протянул было руку к уздечке, но Алмаз звонко клацнул зубами, стараясь прикусить руку.
— Да и черт с тобой, будущая колбаса! — в сердцах бросил Николай. Смотал хлыст в кольцо и ловко забросил Алмазу на луку седла. — Пешком пойду. А ты давай со мной, поработаем маленько. Ну или иди жрать в стойло, если ты не конь а свинья.
Алмаз всхрапнул и, как показалось, с ехидцей посмотрел на человека.