Николай развернулся к воротам. Кстати, а что там у нас с физической формой? Не пробежаться ли немножко? Надо же узнать, в каком состоянии сейчас тело!
Мужчина снял со спины ружье, бросил его горизонтально на сгибы локтей и трусцой побежал к выходу. По пути змейкой оббегал приставным шагом картонок-крестьян, что так и ходили бесконечной вереницей по дороге от овина к амбару.
Алмаз легкой рысцой потрусил следом. Совесть взыграла, что ли? Но воспитывать его – этим пусть хозяин занимается. В конце концов, Алмаз не картонка, а с душой. Хотя, конечно, по-хорошему надо было бы его расседлать, если уж сейчас он без всадника бегает. Неудобно же зверю в сбруе. Но то уже его проблемы. Коли не подпускает к себе – так пусть мучается в подпруге да под седлом. Не одному же Николаю страдать от характера?
А ничего так получается. Ноги слушаются. Приставной шаг выходит достаточно уверенно, ноги стелятся над землей, не топают всей подошвой. По дороге к стене тумана Николай проделал на бегу небольшой разминочный комплекс. С поворотами корпуса, правым боком, левым боком, короткими прыжками через кочки. Попробовал делать рывки, забегания и даже несколько раз попробовал перекаты. Получалось неплохо. Николай понятия не имел, откуда он знает все эти упражнения и почему делает их именно в таком порядке, но тело делало все эти упражнения привычно, будто не в первый раз. И было оно такое же натренированное и ловкое, как тогда, до того как… До того как что-то произошло. Легкое покалывание в левом колене как бы говорило, что в прошлой жизни у Николая были моменты, когда телу было гораздо хуже. А сейчас дышалось легко, и мышцы как будто даже радовались долгожданной нагрузке. Интересно, часто ли Николаю приходилось бегать кросс по пересеченной местности? И если да – то по какой причине?
Вот и стена тумана. Николай выбрал сектор, соседний с тем, что открывали утром. Посоветовавшись с Андреем Тимофеевичем, они решили, что Николай будет охотится на запад от острога, а боярин – на север и северо-запад. Юг и восток пока не трогать, оставить их для других охотников, чтобы не устраивать зряшной чехарды с разным типом земель. Потому как то, что туман открывал после охоты Николая было больше похоже на земли, характерные для Поволжья, а сектора Андрея Тимофеевича по его словам соответствовали средней полосе России, где-то даже ближе к Псковщине и тверской губернии. Это, конечно, все предварительные оценки. Надо еще наработать статистику, открыв хотя бы десяток секторов в одном направлении, чтобы можно было уже с уверенностью делать выводы о том, что получается.
Ну, поехали. Николай досыпал пороха на полку, поискал взглядом багровый всполох и уверенно вошел в туман. Дальше все прошло как утром. Нашел цель, выстрелил, подобрал кристалл. Посмотрел, как ветер разгоняет туман. Положил кристалл в седельную сумку Алмаза, перезарядил ружье и двинулся к следующему сектору. Снова выстрел, снова ветер. Положил кристалл в сумку на своем боку, взял ружье наперевес и так же легкой трусцой побежал домой, в острог.
Да уж. Это не развлекательная охота благородных, где свора собак, сокольничьи, загонщики и дамы в нарядных платьях верхами. Это больше похоже на промысел аборигенов Восточной Сибири. Вышел на точку, взял добычу, ушел в стойбище. И так раз за разом.
Николай хмыкнул. Ну и что? Работа как работа. Дело важное, и кто-то это дело должен делать. А значит, эта работа не хуже любой другой. Наверное. Потом, по мере увеличения охотничьих партий, можно будет срубить пару-тройку охотничьих домиков. Оборудовать смотровые башенки, номера, лежки… В общем, все как положено у таежных охотников-промысловиков. Правда, Николай знал, что сам он этим никогда не занимался и о промысловой охоте знал лишь с чужих слов. Ну да что с того? Не боги горшки обжигают.
Заодно он узнал примерные границы своей выносливости. До стены тумана от острога было километра два. Обратно, получается, примерно столько же. А Николай где-то на полпути обратно уже выдохся и перешел на шаг. Получается, три километра он может пробежать легко. Что ж, тоже информация. Хотя, пожалуй, надо поработать над собой и добиться того, чтобы бегать кросс километров на пять. Да и вообще, если его нынешняя профессия – охотник, то свое тело следует поддерживать в состоянии, подходящем для такого занятия. А значит – заниматься выносливостью и ловкостью. Николай в уме начал прикидывать для себя комплекс упражнений на неделю вперед и рефлекторно хлопнул себя пару раз по левому бедру. Мышечная память подсказывала, что там обычно висела планшетка, в которой руки нашелся бы блокнот и карандаш. Сейчас ее, конечно же, нету. А руки помнят. Вот еще копеечка информации о своей прошлой жизни. Николай приободрился. Ничего! Вернется память! От нахлынувших чувств он даже взялся насвистывать какую-то простенькую веселую мелодию. На что Алмаз изумленно пряднул ушами, презрительно фыркнул и ускакал вперед, к острогу. Да и пес с тобой, вредная скотина.