Чудовище бросилось вперед. Пальцы Николая рефлекторно спустили курок, а тело бросилось в сторону. Пуля, выпущенная практически в упор попала дьявольской лошади прямо в грудину, но это не остановило монстра. Николай отбросил в сторону ружье и выхватил саблю. Мелькнула мысль, что надо было входить в туман верхом, но Николай ее сразу же отбросил. Сердар, конечно, умная коняжка, но пока еще не приучен к конной сшибке накоротке. Струсит, понесет – и все, пиши пропало.
Чудовище развернулось у края манежа и снова бросилось в атаку, слегка припадая на переднюю левую ногу. Николай выждал момент, в последний миг отскочил вправо и с оттягом рубанул пролетевшего мимо монстра по шее. А тот будто и не заметил, что вспоротая шкура стремительно слезает лохмотьями. Мелькнула дурацкая мысль – а где же у чудища мышцы? Почему под шкурой сразу кости скелета? Как такое вообще двигаться может?
Новая атака и новый уворот с ударом. Затем еще раз. И еще. На четвертой атаке чудовища Николай отскочил чуть меньше чем в прошлые разы и рубанул встречным по ноге, вкладывая в удар весь свой вес. Сабля завязла в кости и вырвалась из рук, а кувыркнувшееся на полном скаку конское туловище задело Николая задними ногами и охотник кубарем покатился по песку.
Встал, пошатываясь, потряс головой. Вроде цел. А чудовище вон, тоже поднимается, пытается встать на три ноги и поймать равновесие. Вот момент!
Николай схватил валяющееся на песке ружье и с диким криком бросился к монстру. Тонкий игольчатый штык вошел в глазницу чудовища, в глубине черепа что-то ослепительно вспыхнуло и монстр тут же осыпался на землю, словно из него все кости вынули.
Подул ветер и туман начал рассеиваться. Драная шкура монстра превратилась в черную слизь и со шкворчанием растворилась в песке, оставив на поверхности слегка мерцающий красный кристалл с тонкими черными прожилками.
Тонко заржал подбежавший Сердар и ткнулся мордой Николаю в плечо. Это он что, извиняется так, что ли? Да брось ты, дружище! Я же и сам справился. А с тобой мы еще повоюем. Вот немножечко потренируемся – и повоюем. Правда ведь, коняжка? Ты же у меня станешь настоящим боевым скакуном? Вот и славно! Мы еще с тобой сходим в атаку с шашкой наголо, вот увидишь!
Через час Николай встретил марширующую группу стрельцов в зеленых кафтанах, Пахома и лично прибывшего посмотреть на пролом Андрея Тимофеевича верхом на своем черном коне.
— То, что брошенный на землю кристалл начинает выпускать из себя туман и создавать стену – это мы с тобой, любезный приятель, и раньше знали, — задумчиво сказал боярин, выслушав короткий отчет Николая, — а вот то, что кристалл может преобразовать мертвое тело в монстра – это уже что-то новое. Надо бы нам это дело хорошенько обдумать. Значитца так, милые мои. Оборудуйте-ка мне здесь заставу как положено и оставьте стрельцов дежурить. А к вечеру оба чтобы были в остроге. Выслушаете мой совет да задачу на завтрашний день. В свете открывшихся обстоятельств. Понятно ли?
Николай с Пахомом дружно кивнули. Чего ж непонятного. Боярин забрал кристалл, оставшийся после битвы с чудовищем и ускакал обратно. А охотники взялись раздавать команды прибывшим картонкам. Оборудовать заставу в степи из подручных материалов – дело привычное. Какое-то подобие полевого редута создать к вечеру успеем. Ну а завтра Андрею Тимофеевичу еще новые знания будут – как себя ведут картонные солдаты вдалеке от острога, к тому же когда еще рядом нет одушевленных. По-хорошему, конечно, надо бы кому-то с ними остаться, но боярин уже решил по своему.
Получается, что первая ночевка вне острога в этом мире выпадет на долю картонок. Ну что ж. И этот эксперимент тоже провести нужно. Знания лишними не будут. Как там боярин сказал? В свете открывшихся обстоятельств.
Глава 6
А вечером пошел дождь. Даже не просто дождь, а настоящий ливень, со шквальным порывистым ветром и грозой. Боярин выскочил во двор и принялся загонять картонок под крышу.
— Простынут еще почем зря! Они ж как несмышленыши! Действуют строго по команде, а сами, своей головой подумать ни-ни! — причитал Андрей Тимофеевич, и махал шпагой как заправский дирижер, командуя крестьянам и мастеровым расходиться по жилым домам острога.
Николай стоял на крыльце, опершись руками на резные перила и слушал перестук капель по деревянной крыше. Вдыхал запах дождя, наблюдал за хаотичными завихрениями грозовых туч в небе. Вечерний сумрак разрезала вспышка молнии.