Тело было как ватное, в ушах шумело. В паре десятков метров от него, в центре строя ’бессмертных’, возвышался один воин в бесформенном балахоне. В руках у него – светящийся в ночи резной посох. С кончика посоха одна за одной срывались яркие молнии и били прямо в живот вздрагивающему от каждого удара Сердару.
Вот и все. Доигрались с огнем. Напали, елки зеленые, вшестером на два десятка. Слишком уж легко далась победа над первой группой. Зато теперь понятно, чем дело кончилось там, у восточного пролома к волшебному владетелю.
Где-то далеко за спинами группы Пахома полыхнула яркая желтая вспышка. Господи, это еще что? А что за конское ржание слышно вдалеке? Очень уж похоже на голос битюга Василия!
Раздался до боли знакомый свист ядра. Земля вздрогнула от глухого удара, раздались истошные вопли. Молнии больше не освещали своими вспышками ночь.
Мимоходом мелькнула мысль, что боярин-то не обманул. И правда, толкового мастерового призвал! Ночью, без пристрелки, ориентируясь только по вспышке молний… Прекрасный выстрел великолепного орудия!
Строй «бессмертных» развернулся на север. По ту сторону их строя ночь разорвали вспышки ружейных выстрелов. Подмога пришла! Мы еще повоюем!
Николай огляделся и потянул из ножен саблю. Долго искать гиганта не пришлось. Его бритая наголо голова и мощный торс ярко блестели в лунном свете. Он, заметно прихрамывая, буром пер прямо на Николая. Ага, все-таки ковер-самолет не просто так валяется. Это было падение, которое не прошло бесследно для шаха. Наверное, это именно он. Евнухов Ромка описывал как толстых и совсем не боевитых.
Раз он хромает – значит, есть шанс. Поборемся.
Сшибка!
Столкнувшиеся в воздухе сабли высекли сноп искр. Николай отлетел в сторону, кубарем перекатился вбок и вскочил на ноги. Гигант был уже рядом и снова занес свой исполинский слегка изогнутый скимитар.
Сшибка!
И оружие боярин призывал толковое, добротное. Не пожадничал. Удар был силен, но клинок выдержал.
Снова искры, и снова Николай отступает.
Все-таки возраст дает о себе знать. На четвертом десятке фехтование дается тяжело. Не та ловкость, не та подвижность, хуже выносливость. А этот неутомимый амбал не только превосходит Николая в длине рук и массе удара, но еще и попросту сильнее… Так-то большие люди должны быстрее выдыхаться… но вряд ли это правило работает в отношении волшебных владетелей.
Николай отступал, отбиваясь и уворачиваясь. Где-то сбоку гремели выстрелы и раздавались крики сошедшихся в штыковом бою людей. В какой-то миг Николай успел оглянуться и увидел прямо за собой стену тумана. Привет, Пагида! Интересно, как лучше умереть – от владетельного шаха или от вызванного своей же рукой монстра?
Отступать больше некуда. Клубы тумана, казалось, касаются волос на затылке. Николай начал раскачиваться из стороны в сторону, имитируя ложный уход в сторону, вскинул саблю навстречу рассекающему воздух скимитару, уход вбок… за спиной гиганта мелькнула распластавшаяся в прыжке тень и, ударив всем телом, втолкнула шаха в стену. Туман тут же заполыхал багровым, казалось, до самого неба.
Николай резко выбросил руку в последний момент ухватил Ромку за шиворот, не дав провалиться следом за шахом.
Живем!
Эпилог
— Скоро рассвет, Андрей Тимофеевич! — сказал Николай.
— Да, — просто ответил боярин. — Вот сейчас и узнаем, верно ли было мое предположение. Эксперимент, так сказать.
Отряд стрельцов стоял неподалеку от едва виднеющейся в утренних сумерках башни. Покрытый грязью с ног до головы битюг Василий тяжело дышал, раздувая ноздри. Михайла копошился около пушки, что-то делая с покосившимся лафетом. Рядом с ним прохаживался новый мастеровой и указывал своими пижонскими белыми перчатками что и как делать. Стрельцы ощетинились штыками во все стороны, зорко карауля окрестности.
Где-то там, за спиной, в ночи остался Зиновий с небольшим прикрытием. Сказал, что попробует вылечить Сердара. Удары молний сильно пожгли ему бока, коню было заметно плохо, но он почему-то еще не умер. То ли старший десятник как-то неправильно использовал волшебный посох, то ли виновато какое-то там ’заземление’, на которое ссылался мастеровой в белых перчатках. В общем, Зиновий сказал, что есть шанс спасти коня. Там же осталась и Льдинка со щенками. Опять же, с утра надо будет сделать братскую могилу да насыпать курган над всеми убитыми. Не по-христиански это – бросать тела непогребенными. Пусть даже тела эти по большей части вражеские.