— А вдруг она не захочет вернуться?
— Она вернется, — уверенно ответил он и улыбнулся. — Она все еще любит тебя. Об этом тоже знают все, кроме тебя.
В трубке послышался ее встревоженный голос:
— Джонас, что с тобой? Что-то случилось?
Секунду я не мог вымолвить ни слова, а потом сумел произнести:
— Моника, не уезжай!
— Но мне нужно приступить к работе в конце недели.
— К черту работу, ты нужна мне!
Телефон молчал, и на секунду мне показалось, что она бросила трубку.
— Моника!
— Слушаю, Джонас.
— Я был неправ все это время. Я не знал о Джоан. Поверь мне.
Снова тишина.
— Пожалуйста, Моника!
Она заплакала, и я услышал шепот в трубке:
— Ох, Джонас, я всегда тебя любила.
Я взглянул на Неваду. Он улыбнулся и вышел, прикрыв за собой дверь.
Я услышал, как она всхлипнула, а потом ее голос вдруг стал ясным и полным любви:
— Когда Джоан была маленькой, ей всегда хотелось братика.
— Приезжай скорее, — сказал я. — Сделаю, что смогу.
Она рассмеялась и повесила трубку. Я сидел, продолжая держать трубку в руке. Мне казалось, что так Моника ближе ко мне. Я взглянул на фотографию отца над столом.
— Ну что, старик, — сказал я, впервые в жизни попросив его одобрения, — теперь я поступил правильно?
