Он делает это снова и снова. Я не хочу смотреть, но не могу отвести взгляд. Я свернулась калачиком на полу и не знаю, как я туда попала, но все, что я вижу, это маму, лежащую на земле. И кровь по всему ее хорошенькому платью, она течет по полу, как вода. Как тогда, когда я наполнила ванну, но это такое красное.
Дядя Джимми наклоняется над мамой и хватает ее ожерелье. Он сильно дергает за него, пока оно не лопается. Я хочу закричать на него, чтобы он вернул ей это ожерелье, это ее ожерелье, а не его, но он просто выходит из квартиры.
Нужна помощь. Маме больно!
Время останавливается, когда я подползаю к ней, мои слезы падают на ее лицо.
— Мама, мама, пожалуйста, вставай. Нам нужно идти, пока он не вернулся. Пожалуйста, вставай, мама, — всхлипываю я, тряся ее за руку.
Она смотрит на меня, и все, что я вижу, — это любовь и силу в ее глазах, ее голос такой мягкий, когда она шепчет:
— Я люблю тебя, моя дорогая девочка. Будь храброй, будь сильной и помни, что я всегда буду с тобой.
Мне невыносимо слышать ее слабый голос, и я крепко сжимаю ее руку, чувствуя себя такой беспомощной.
— Пожалуйста, мама! Ты нужна мне. Пожалуйста, вставай. Нам нужно идти, — умоляю я, мой голос срывается.
Но рука мамы кажется безвольной, и она не двигается. Ее глаза закрываются. Почему она сейчас собирается спать? Нам нужно убежать.
Пожалуйста, мама, проснись.
Глава 39
Алекс
— Вот и все, дыши со мной. Вдох и выдох. — Голос мягкий и прямо мне в ухо.
Я не уверена, когда я начала плакать, но я чувствую слезы на своем лице и дрожь, сотрясающую мое тело. Я также чувствую, как руки Дерека обвиваются вокруг меня, успокаивая меня, когда он шепчет мне на ухо. Он продолжает что-то шептать мне, но теперь мой разум сосредоточен на мужчине передо мной.
Я помню. Раньше нет. В какой-то момент, после того как в квартиру приехали скорая помощь и полиция, я полностью заблокировала все это и заставила себя забыть обо всем. Включая мальчиков, которые были моими лучшими друзьями.
Я едва помнила даже свое собственное имя. Единственным воспоминанием, за которое я когда-либо по-настоящему цеплялась, было ее ожерелье, и даже тогда это была всего лишь концепция, а не реальный образ, и теперь я знала почему.
Никто не слушал меня, когда я пыталась рассказать им, кто ее убил. Они просто сказали, что у моей матери не было братьев и сестер по имени Джимми. Но теперь я знала, что он вовсе не был ее братом или сестрой.
Она работала на него. 8-летняя я не понимала, что она для него делала, но я понимала. Человек, которого я узнала как Джеймса Беннетта, был не кем иным, как монстром, убившим мою мать.
В данный момент его холодные, жесткие глаза прикованы ко мне, а губы сжаты в тонкую линию. Рука Тристана вцепилась в его волосы цвета соли с перцем, в то время как нож остается неподвижно у его горла. Лишняя кровь, которая сейчас там, свидетельствует о том, что один или оба из них двигались, пока я терялась в тумане своих воспоминаний.
Его голос резок, когда он наконец нарушает молчание.
— Александра? Я не знаю, какую ложь они тебе говорят, но ты должна выслушать меня прямо сейчас.
У Дерека в руке нож, и мгновение спустя он направляет его прямо на Джеймса.
— Не. Говори. С. Ней. Блядь.
Движение ножа привлекает его внимание, и он, прищурившись, смотрит на него.
— Так это вы убиваете моих сотрудников?
Я крепко прижимаюсь к Дереку, чувствуя, как на меня обрушивается груз воспоминаний. Мой разум сбивается с толку, пытаясь переварить правду, которую я так долго прятала глубоко внутри. Я наконец — то вспомнила все — тьму моего прошлого, ужасы, свидетелем которых я была, и человека, который забрал у меня мою мать.
Хватка Тристана на Джеймсе усиливается, и я вижу гнев в его глазах.
— Твои сотрудники? — Тристан усмехается. — Они были преступниками и монстрами, такими же, как ты. Они причиняли боль невинным людям и разрушали невинные жизни!
Однако Джеймс по-прежнему сосредоточен на Дереке.
— Ты знал Марка много лет. Ты убил своего собственного товарища по команде.
Я почти пугаюсь, когда Дерек смеется, но упоминание Марка окатывает меня волной спокойствия. Это как будто я избавляюсь от воспоминаний о травме и соскальзываю в темноту, которую так любят мои мужчины.
Дерек двигает ножом в руке из стороны в сторону, почти имитируя покачивание головой.
— О, я бы с удовольствием сам заявил на это права, но это был не я. Это была наша Малышка. — Он целует меня в висок, и я прижимаюсь своей головой к его, чтобы дать ему понять, что со мной все в порядке.