Такая хорошо рассчитанная агитация неизбежно должна была в конце концов привести к катастрофе. Но люди, на деле совершившие убийство Распутина, значительно менее важны, чем те заговорщики и прожектеры, которые стремились вызвать всеобщее чувство ненависти к этому человеку. Правда состоит в том, что убийство было задумано не на совещании его исполнителей, а за месяцы до этого, в кулуарах Думы46.
Одним из убийц был В.М. Пуришкевич, человек не совсем нормальный, который с легкостью создавал вокруг себя атмосферу возбуждения и истерии. Вот единственное возможное объяснение того факта, что этот депутат, до того времени убежденнейший монархист, вдруг взошел на думскую трибуну, чтобы яростно напасть на Распутина и Царицу.
Раз уклонившись в сторону с прямого пути, он пошел еще дальше по кривой дороге и превратился в убийцу. Можно вообразить, как обрадовало истинных инициаторов этого преступления, депутатов самого левого
PoccwS^L^e мемуарах
толка, то, что поступок, которого они так желали, совершил лидер правого крыла Думы.
Конечно, можно долго рассуждать о мотивах, побудивших Пуришкеви-ча совершить это преступление, но совершенно непростительно и в высшей степени нечестно с его стороны было вовлечь в заговор Великого князя Дмитрия Павловича, особо любимого Царем. Его долгом преданного монархиста было препятствовать реализации этого замысла любыми известными ему способами, лишь бы только предотвратить участие Великого князя в таком ужасном кровавом деле. Но что толку рассуждать о его действиях теперь, когда убийство уже свершилось?
Ведь у него даже хватило дерзости сочинить письмо от имени Великого князя, адресованное Царице, содержавшее бесстыдную ложь47. В течение долгих лет моей работы я встречался, надо признать, с многочисленными случаями предательства и бесчестности, но всегда среди людей совсем другого общественного положения. Возможно, Пуришкевич не вполне отдавал себе отчет в значении своего поступка.
В этом отношении его можно сравнить с князем Феликсом Юсуповым, вторым участником заговора против Распутина. Тот тоже пал жертвой всеобщего убеждения, поверив, что, устраняя «старца», даже столь ужасным способом, он совершает патриотический подвиг и способствует освобождению страны. Князь Юсупов был блестящим молодым человеком, выделявшимся своей любезностью и высоким общественным положением, популярной фигурой в петербургских гостиных. Со времени Петра Великого семейство Юсуповых, изначально занимавшее сравнительно невысокое положение, стало весьма знатным и богатым, чему способствовало заключение очень удачных браков. Наконец юный князь Феликс Феликсович вошел в царскую семью благодаря женитьбе на Великои княжне Ирине Александровне, дочери Великого князя Александра Михаиловича.
В течение некоторого времени он был лично связан с Распутиным, встречаясь с ним в доме Головиной, вдовы статского советника. Дочь старой дамы Мария Головина была среди самых близких друзей и восторженных почитателей Распутина; поэтому она стремилась вызвать сближение между Юсуповым и «старцем», в основном, конечно, из-за того, что Распутин с первой же встречи с князем относился к нему с явной симпатией. Надменный и избалованный аристократ, со своей стороны, с самого начала испытывал сильнейшее отвращение к простому мужику, который так разительно отличался от круга его знакомых. Как я уже упоминал, Распутин к концу 1916 года поч-
Россия^^~в мемуарах
ти утратил всю свою изначальную скромность, а взамен приобрел вызывающие и властные манеры.
Это в сочетании с везде печатавшимися абсурдными статьями о влиянии Распутина натолкнуло Юсупова на мысль раз и навсегда положить жестокий конец всему этому позору. Его не остановило даже то, что, совершая этот акт, он причинит боль Царю - дяде своей жены - и сильно скомпрометирует его. Гнев заставил его забыть и о том, что задуманное им дело точно соответствует планам людей, методично старавшихся подорвать власть Царя над народом. О чем еще могли мечтать ультрарадикальные агитаторы, если член Императорской семьи сам поднял руку на Распутина, столь уважаемого Царем и Царицей.
Пуришкевич разразился в Думе яростными нападками на «тайные силы», в результате чего состоялась встреча между истеричным депутатом и Юсуповым. Эти два человека сговорились о покушении и стали готовиться к его исполнению, очень тщательно продумывая все детали. Капитан кавалерии Сухотин и польский доктор Лазоверт также приняли участие в заговоре. Юсупов взялся заманить Распутина в западню, поэтому он стал снова встречаться с ним, хотя долгое время старательно избегал.
Дом Головиной был удачным местом для встреч, и вскоре Юсупов, казалось, стал по-дружески относиться к Распутину. Он навещал его, чтобы посоветоваться по поводу своей болезни, и легко нашел путь к сердцу простодушного мужика, исполняя для него часами цыганские песни, которые Распутин очень любил.
Заговорщики решили осуществить свои планы 16 декабря 1916 года ночью и выбрали местом действия дворец князя Юсупова на Мойке. Это огромное здание в то время пустовало, так как все семейство Юсуповых жило в Крыму. В отдаленном крыле здания был подвал, которым обычно не пользовались. Туда можно было спуститься со двора по отдельной маленькой лесенке. В это помещение внесли мебель и ковры и обставили его весьма уютно; заговорщики решили именно здесь покончить со своей жертвой. Под предлогом небольшого празднества Распутина решили заманить туда, а затем убить, отравив его еду и питье.
Юсупов прислал ему приглашение, которое Распутин охотно принял. Вечером 16 декабря Юсупов заехал за ним и повез во дворец, из которого тот уже живым не вышел.
Убийцы надеялись, что их участие в заговоре останется тайной, но благодаря стечению обстоятельств полиция узнала о совершенном преступле-
Россия\мемуарах
нии уже на следующее утро, и, более того, у нее были основания подозревать Юсупова и Пуришкевича.
Прежде чем продолжу описывать ход раскрытия этого дела (я был ответственным за его расследование), кратко остановлюсь на том, что в свое время сильно возбуждало воображение публики. Речь идет о неудавшейся попытке отравить Распутина, продемонстрировавшей замечательную сопротивляемость его организма к препарату, который обычно смертельно опасен.
С полной безмятежностью Распутин одно за другим поглотал пирожные, отравленные цианистым калием; пил один за другим бокалы с отравленным вином - и все это без ожидаемых последствий. Убийцы, наблюдавшие за ним, тщетно ожидавшие результата (а нервы у них были на пределе), истолковали происходящее как доказательство того, что Распутин принимал противоядие. Ни тогда, ни впоследствии Пуришкевич и его сообщники не предположили простую вещь. Возможно, доктор Лазоверт, которому доверили положить отраву в пирожные и бокалы с вином, был охвачен угрызениями совести и заменил яд безвредным средством, содой или магнезией. С моей точки зрения, это простое и прозаическое объяснение чуда, якобы произошедшего на глазах у заговорщиков.
Первое донесение, сразу же привлекшее внимание властей ко дворцу князя Юсупова, пришло от полицейского, дежурившего на улице. Я приведу его полностью, так, как оно было передано на судебное слушание жандармским подполковником Попелем.
«В ночь с 16 на 17 декабря, - сообщал городовой Власюк, - я стоял на посту на углу Прачечного и Максимилиановского переулков. Около 4 часов ночи я услыхал 3-4 быстро последовавших друг за другом выстрела. Я оглянулся кругом - все было тихо. Мне послышалось, что выстрелы раздались со стороны правее немецкой кирхи, что по Мойке, поэтому я подошел к Почтамтскому мостику и подозвал постового городового Ефимова, стоявшего на посту по Морской улице около дома N 61. На мой вопрос, где стреляли, Ефимов ответил, что стреляли на “Вашей стороне”. Тогда я подошел к дворнику дома N 92 по Мойке и спросил его, кто стрелял. Дворник, фамилии его не знаю, но лицо его мне известно, ответил, что никаких выстрелов не слыхал. В это время я увидел через забор, что по двору этого дома идут по направлению к калитке два человека в кителях и без фуражек. Когда они подошли, то я узнал в них князя Юсупова и его дворецкого Бужинского. Последнего я тоже спросил, кто стрелял; на это Бужинский заявил, что он никаких выстрелов не слыхал, но возможно, что