Результаты описанного розыска дали совершенно понятную картину деятельности наблюдаемой группы: Колесников вынес из типографии отпечатанную им нелегальную литературу и через свою невесту передал её сапожнику для распределения между партийными представителями районов города.
Тогда решено было ликвидировать группу, установив в некоторых квартирах полицейские засады. Временем ликвидации был избран момент, когда Залкинд находился у Колесникова. В результате была обнаружена хорошо оборудованная тайная типография, помещавшаяся в комнате, в которой чины полиции застигли Колесникова и Залкинда. Кроме того, были найдены обширная литература и другие документы, вполне изобличавшие ещё некоторых лиц в принадлежности к ростовской группе Российской социал-демократической рабочей партии.
Итак, одно упоминание членом организации фамилии Залкинд — совершенно недопустимая в конспиративной работе неосторожность — привело к провалу партийного предприятия и аресту всей технической группы.
В числе советских служащих имеется несколько Залкиндов и среди них небезызвестный комиссар, работавший ранее в упомянутой ростовской тайной типографии. Представляется сомнительным, знает ли он то дело, которое ему теперь поручено в аппарате государственного управления, но вне всякого сомнения, что вопрос организации тайных сообществ и техника розыска их ему и ему подобным известны во всех деталях[212].
Глава 13
Немецкий шпионаж и двойное подданство
Из службы практики прошлого времени можно привести много примеров по делам шпионажа. Вот один из более характерных.
В Варшаве задолго до войны молодой человек, именовавшийся Розовым, служивший в складе фотографических материалов, начал постоянно бывать в мелких ресторанах и пивных, которые находились вблизи штаба округа и посещались низшими его чинами. По натуре своей Розов был человек весёлый, бойкий, разговорчивый, и эти качества давали ему возможность легко знакомиться с неприхотливыми посетителями, которые находили удовольствие проводить время в его обществе. Лёгкости таких знакомств в большей мере способствовало и то обстоятельство, что Розов не был скуп на угощение, а небогатые завсегдатаи этих харчевен никогда не отказывались от предложений щедрого посетителя распить с ним бутылку-другую пива или стакан польского меда.
Но при кажущемся добродушии Розов преследовал свою определённую цель: его внимание было всегда особенно обращено на штабных писарей. Именно с последними он охотнее всего сходился и в весёлых пирушках старался, незаметно для собеседника, выяснить точно его место занятий, т.е. тот или иной отдел управления штаба.
Среди таких знакомств Розов чаще и чаще стал беседовать и присматриваться к писарю Федотову, в особенности после того, как узнал, что последний служит в военно-разведывательном отделе штаба.
Федотов был человеком очень осторожным и наблюдательным. Как тонко и искусно ни вёл с ним разговоры Розов, он из отдельных, с внешней стороны ничтожных, фраз вынес впечатление, что Розов неспроста ведёт компанию с ним и другими штабными чинами, а делает это в целях шпионажа.
После некоторых размышлений Федотов решил высказать свои предположения непосредственному своему начальнику. Последний отнёсся к докладу Федотова внимательно и вдумчиво, а затем сообщил обо всех изложенных обстоятельствах в Варшавское охранное отделение.
С этого момента началась деятельность розыскных чинов, которые учредили неослабное наблюдение за Розовым. Федотову же даны были мною указания не прекращать знакомства и встреч с его «приятелем». Впрочем, последнего распоряжения можно было и не делать, так как сметливость Федотова подсказала ему необходимость, в интересах успеха дела, продолжать дружбу и поддерживать добрые отношения с Розовым.
212
Следующие две главы опущены. 11-я глава («Дащнакцутюны») исключена при публикации, поскольку события, о которых в ней идёт речь, более подробно, местами теми же словами изложены в 9-й главе книги Заварзина «Жандармы и революционеры», представленной в данном сборнике. 12-я же глава — «Техническое бюро (Фабрика бомб)» — полностью входит в 11-ю главу книги «Жандармы и революционеры».