Поднялась суматоха, убийцы же спокойно переменили бывшие на них фуражки на спрятанные в их карманах мягкие шляпы и беспрепятственно вышли. Фуражки были найдены на полу, вблизи распростёртых с открытыми глазами трупов.
Одновременно с выездом на место преступления властей охранное отделение заняло всеми своими наличными силами прилегающие к пивной улицы, в целях предупреждения возможного покушения на кого-либо из прибывающих высших чинов со стороны «пятёрок» «пепеэсов»
Последние в таких случаях устраивали засады и однажды при посещении обер-полицеймейстером и начальником охранного отделения места взрыва бомбы на пути их следования бросили разрывной снаряд, взрывом которого обер-полицеймейстер был ранен, а начальник охранного отделения контужен.
В квартиру жены «Станислава» была послана полиция, но жена его, зная об убийстве и опасаясь, что муж может вернуться домой, подняла крик и начала бить оконные стёкла. «Станислав» уже подходил к квартире, когда увидел толпу любопытных, привлечённых шумом, и, узнав, в чём дело, скрылся.
Описанные в предыдущем очерке события не закончились убийством Дырча и Санковского, но развернулись далее.
Расследование Варшавского охранного отделения раскрыло следующие подробности ещё одной мести польской партии.
Месяца два спустя после кровавого происшествия в Варшаве в пивной к Тарантовичу, содержавшемуся при охранном отделении, пришла на свидание его родственница «Галя» и сообщила, что «Зигмунд» приглашает Тарантовича бежать в Америку, там поселиться и зажить безбедно, однако с одним условием, чтобы Тарантович убил перед отъездом начальника Варшавского охранного отделения.
По мнению «Зигмунда», совершение этого террористического акта не представит особых затруднений, ввиду постоянных встреч Тарантовича с начальником.
В то же время таким актом Тарантович всецело реабилитировал бы себя во мнении партии и вызвал бы возобновление прежних приязненных отношений к себе со стороны своих товарищей. К этому «Галя» добавила, что «Зигмунд» учитывает возможность неосуществимости убийства в силу каких-либо обстоятельств.
Во всяком случае, он настаивает, чтобы Тарантович через неделю, 21 ноября, выехал бы на пограничную станцию Граница и оттуда тайно, через указанный ему пункт, пробрался бы в Австрию, чтобы временно остановиться в Кракове для свидания с «Дзюком» (Пилсудским) и, наконец, проехать в Неаполь.
После некоторого размышления Тарантович согласился и сказал «Гале», что ему необходимы на предварительные расходы деньги, а потому просил дать ему 400 рублей. Эту сумму через два дня ему принесла та же «Галя».
О сущности своего разговора Тарантович рассказал мне в моём кабинете. Выслушав его, я старался убедить Тарантовича отказаться от предложения «Зигмунда», который, очевидно, просто устраивал ему ловушку. На лице Тарантовича отражалась происходившая в его душе борьба. Он почти не возражал, ограничиваясь краткими репликами.
Человек, на совести которого лежало столько пролитой крови, столько преступлений, готов был верить искренности предложения «Зигмунда» и ради возможности новой жизни хотел уйти от всего того, что лежало тяжёлым камнем на его душе. В то же время он сознавал, как много он выдавал своих бывших партийных товарищей русской власти, и понимал, что партия ему этого не простит. Когда я его отпустил, он, подходя к выходной двери, повернулся в мою сторону с искажённым злобою лицом, пристально посмотрел на меня, а затем, махнув безнадёжно рукой, молча быстрыми шагами вышел из кабинета. Впоследствии он говорил, что хотел привести в исполнение требование «Зигмунда», но в последнюю минуту вспомнил, что у него револьвер был отобран.
21 ноября Тарантович скрылся из помещения камеры для арестованных. Розыском было установлено следующее:
Тарантович отправился на вокзал, где его ожидали «Зигмунд» и «Князь», дружелюбно с ним встретившиеся. Они спросили, как обстоит дело со старшим «шпицелем» (начальник охранного отделения), и, узнав, что никак, отнеслись к этому спокойно, высказав при этом, что его всё равно «угробят».
В поезде во время пути все трое мирно беседовали, шутили так, что в душе Тарантовича всё более крепла надежда, что всё старое забыто и что действительно скоро для него начнётся новая спокойная жизнь.
На границе местный контрабандист, оказывавший партии содействие, за небольшое вознаграждение согласился провести их мимо пограничных постов. Со многими предосторожностями они пустились в путь, но вскоре подверглись обстрелу пограничников. Густой лес, тёмная ночь и проливной дождь способствовали тому, что все четверо благополучно перебрались на территорию Австрии.