Такие налеты на турок армянскими четами, находившими приют и базу на территории России и Персии, осложнили международные отношения, и партия стала преследоваться русскою властью с конфискациею церковного имущества, так как выяснилось, что духовенство снабжает партию оружием и деньгами, укрывает разыскиваемых и всячески содействует эксцессам.
Репрессии против духовенства вызвали такое неудовольствие, что партия в ответ на эти мероприятия перешла к террору, убив массу должностных лиц русской кавказской администрации, от высших до низших чинов.
Наместник Кавказа, граф Воронцов-Дашков, понял создавшееся положение и заключил, что власть не может существовать, поддерживая такие обостренные отношения с целым народом, усмотревшим в репрессиях против духовенства религиозное гонение, урегулировал этот вопрос. Церковные имущества были возвращены по принадлежности, а преступная деятельность виновных стала подвергаться обычному преследованию по закону.
Война с Турцией показала лояльность армянского народа, который отважно сражался и проливал свою кровь бок о бок с русскими солдатами. В особенности же прославился своими подвигами во главе отрядов партии Дашнакцутюн упомянутый «Дро», который, заходя в глубокий тыл турок, наносил им жесточайшие удары.
Нельзя также обойти молчанием, что с провозглашением независимости Армении тамошнее правительство, состоявшее в большинстве из дашнакцаканов, широко открыло двери беженцам русской беспартийной интеллигенции и офицерству, которое было принято на службу даже на ответственные посты.
Глава 10
Красавец
Вечером летом 1906 года я сижу в клубном садике в Ростове-на-Дону и беседую с моими друзьями в ожидании ужина. Приятно отдохнуть и отвлечься от непрерывной розыскной работы. Здесь — градоначальник генерал Драчевский, впоследствии петербургский градоначальник, умерший при большевиках; командир порта, бывший флотский офицер Давыдов, потрясенный революцией 1917 года настолько, что сошел с ума. Все — люди интеллигентные и пользовавшиеся не только уважением, но и любовью своих подчиненных и лиц, соприкасавшихся с ними по службе и в частной жизни. Но вот приходит мальчик и докладывает, что меня вызывают к телефону. Говорит со мною заведующий наружным наблюдением Семенов, вызывая меня в отделение по спешному делу, так как пришел заявитель и говорит, что у него имеются серьезные сведения для сообщения только начальнику лично. При этом Семенов добавил, что заявитель скандалит и находится в весьма возбужденном состоянии. Еду к себе, вхожу в приемную и вижу шагающего из угла в угол человека выше среднего роста, лет 25, жгучего брюнета, с густыми вьющимися волосами, правильным, с горбинкой носом, красивым овалом лица и пушистыми усами; цвет кожи светло-бронзовый с румянцем; глаза налиты кровью, и взгляд их определенно жестокий и возбужденный. Завидя меня, незнакомец остановился и на ломаном русском языке сказал:
— Ты начальник? (Простолюдины-кавказцы часто употребляют местоимение «ты» вместо «вы».) Я имею к тебе важное, очень важное дело. Я смирный человек, но меня здесь обидели, отняв нож и браунинг.