— Ммм… — банши попыталась что-то сказать, но, то ли от того, что губы отказывались шевелиться, то ли от того, что мысли не желали формулироваться, получилось только мычание. Причем даже от этого действия, пульсирующая головная боль усилилась, заставляя девушку снова замычать.
С трудом приоткрыв глаза, Соня увидела, что лежит в на полу в своей оранжерее, прижимая к себе пустую бутылку. Что ж, уже не плохо. Но как она сюда попала? Последнее, что она помнила, это радужных единорогов, пытающихся её забодать и милых фей с топорами, что гоняли её по всему замку. Кажется, это и были те самые видения, о которых упоминал чернокнижник. Кстати… Кажется, они с Эриком еще раз наведывались в погреб, после того, как маг победил всех тварей не дающих им напиваться, даже удивительно, как он умудрился это сделать, если учесть, что они были лишь плодом их воображения.
Очередной болезненный стон сорвался с губ банши, мучительно вспоминающей о том, что она вчера творила. Стыдно-то как! Они испортили большую бочку с вином, так что благородный напиток был просто вылит на пол, а потом… Потом пьяная в стельку нечисть решила поделиться алкоголем со своими цветочками. Видимо именно таким образом она и оказалась в оранжерее.
— Жуб… Ж… Шу… Зубастик, — заплетающимся языком Соня позвала своего любимца. Интересно, а у растений бадун бывает или такое счастье только ей положено?
В следующее мгновение послышалось какое-то шебуршение и перед нечистью появился недовольный цветок. Почему недовольный? Да потому что он был серо-буро-малинового цвета, да еще в зеленый горошек и несло из его пасти соответствующе — перегаром.
— Ты живой? — только и смогла пискнуть банши, коря себя за то, что споила малыша. А ведь он ничего плохого ей не сделал… Даже подумать страшно, что стало с остальными её 'детками'.
Зубастик обиженно отвернулся, всем своим видом говоря, что девушке придется постараться для того, чтобы заслужить его прощение.
— Прости, малыш, я тебе вкусненького принесу… Если, конечно, не натворила ничего такого, за что Мэри решит меня голодом морить, — простонала Соня, с огромным трудом принимая сидячее положение. Сейчас главное не делать резких движений и привыкнуть к своему не самому лучшему состоянию.
— Не волнуйся, не натворила, мы на кухню не ходили, — раздался тихий, спокойный, и что самое противно бодрый голос чернокнижника. Казалось, что его миновали все последствия вчерашней попойки, даже завидно становится. Интересно, это физиологическая особенность чернокнижника или магия такая? Размышляя об этом поистине захватывающем вопросе, Соня не сразу осознала тот факт, что Эрик знает о её цветах.
— Э… — банши не знала, что сказать, а потому просто перевела взгляд на своего хозяина, который выглядел совершенно обыкновенно, словно и не пил вчера вовсе. Кажется, он не даже не сердится на нее… Странно.
— Держи, — маг протянул Соне маленькую бутылочку.
— Что это?
— Лекарство, или ты предпочитаешь, чтобы голова продолжала болеть?
— Не… Лучше не надо, — банши залпом осушила пузырек, радуясь тому, что жидкость была приятная на вкус, и её не вывернуло наизнанку.
— Вот и хорошо, мне охранная система нужна в рабочем состоянии, — скучающе заявил чернокнижник, рассматривая диковинные растения, которые выращивала его нечисть.
— Тогда не надо было меня спаивать, — буркнула девушка, не понимая, почему хозяин настолько спокоен. Неужели ему все равно, какие цветы она растит или он просто выжидает, чтобы заставить её нервничать? Соня настороженно смотрела на Эрика, но никаких признаков злости или раздражения не находила. Кажется, что его вовсе не волнует то, чем занимается его охранная система, и это было странно, особенно, если учитывать, что стало с его матерью.
— Насильно я тебя пить не заставлял, — чернокнижник уставился на банши, которая сегодня выглядела просто ужасающе. Редкий упырь, только выбравшийся из могилы, мог сравниться с ней. Мужчина догадывался, какие мысли сейчас роятся в голове Сони и по-хорошему, её стоило бы наказать, за то, что она подслушивала разговоры в замке. Но делать этого отчего-то не хотелось, к тому же, странное дело, но растения его не желали слушаться, а это значит, что он не сможет их использовать. Это было необычно и требовало пристального внимания и изучения.
— Не заставлял, но идея была твоя, — лекарство на удивление оказалось невероятно действенным и головная боль отступила, в ушах больше не шумело и несмотря на то, что все еще хотелось пить, говорить стало намного легче.