Пошел он к черту! Слезы потоком потекли из глаза. Какая же я жалкая. Надо успокоиться. Я рукой вытерла слезы. Сделала вдох и выдох. Встала и, шатаясь, направилась в ванную. Приняла холодный душ, заставив себя протрезветь.
Накинула длинную сорочку и вышла из ванны. Я упала на кровать, уставившись в потолок. И незаметно уснула.
Проснулась я от хлопка входной двери. Быстрые шаги поднимались по лестнице. Ивейн пришел. Не хочу его видеть. Я отвернулась.
Что же я творю? С каких пор я веду себя как подросток. Я ведь взрослая здравомыслящая женщина, которая не бежит от проблем, а решает их. Я взяла себя в руки и села на кровати.
Ивейн тихо вошел в спальню и посмотрел на меня, сидящей кровати. Выглядел он потрепанно. С порога бросился ко мне.
— Ясмин, я все тебе объясню. Ты все не так поняла, — взволнованно он начал.
— Не так? Почему я должна не так понять? — спокойно я сказала. — Ты свободен, делать все, что тебе хочется. Я не твоя девушка и уж тем более жена. Ты не должен отчитываться за свои действия, — холодно сказала я, смотря ему прямо в глаза. — Я очень устала и хочу спать. Если у тебя все…
— Подожди! Что с тобой? — он повысил голос, — я же вижу, что не безразличен тебе, да и ты мне. Я люблю тебя, — проговорил он с нежностью.
Он подошел и опустился передо мной на колени. Я растерянно смотрела на него. Его признание оглушило меня.
— Ясмин, ты будешь со мной встречаться? — он посмотрел на меня так тепло, что я чуть не дрогнула. Я тяжело вздохнула.
— Прости, я не могу. У нас нет с тобою будущего, — отвернулась я к окну, чтобы не видеть эти глаза, — да и делить тебя с остальными не хочу. Я просто не выдержу.
Я повернулась к нему. Он побледнел. Он даже не оправдывается!
— Если ты про то, что случилось на празднике, то я все объясню. Фаби, не поверила еще тогда в городе, что я полюбил тебя. Она заявилась на праздник, чтобы снова попытаться меня вернуть, но я отказал, — хриплым, каким-то надломленным голосом сказывал Ивейн. Он не смотрел на меня, но я видела, как ему тяжело даются слова.
— Она решила проверить тебя, узнать, что ты чувствуешь ко мне. Я не отказал. Понимаешь, — затараторил он, посмотрев на меня — я увидел, как ты танцевала с Бренданом, как ты ему улыбалась. Я приревновал, хотел убедиться, что я тебе не безразличен.
Он замолчал. Внутри меня закипел гнев.
— Убедился? — холодно спросила его. — Понравились игры? — начала я выходить из себя. — Может, прежде чем, разыгрывать спектакль, ты бы поговорил со мной. Ведь ты начал мне нравиться. Знаешь, как мне больно было, — мой голос сорвался. — Ты разбил мне сердце.
Я не смогла остановить слезы, хлынувшие из глаз.
— Прости меня. Такого больше не повторится, — убито сказал он, беря меня за руку. Я вырвала руку, встала и направилась к двери. Он так и остался стоять на коленях перед кроватью.
— Прости, но я тебе больше не верю.
Вышла и хлопнула дверь. Гнев постепенно утих, осталось только лишь чувство опустошенности. В груди заныло сердце. Я спустилась в гостиную и упала на диван. Как бы хорошо было, ничего не чувствовать.
Я услышала, как хлопнула наверху дверь, и Ивейн спустился ко мне.
— Ясмин, я знаю, что предал тебя, и ты вправе на меня злиться, но прошу, подумай еще раз о нас, пожалуйста, — тихим еле живым голосом заговорил он. Я повернулась к нему, хотела сказать, что уже поздно, но слова застряли в горле.
— Ивейн, твои глаза, — дрожащим голосом я уставилась на лицо Ивейна. На меня смотрели ярко красные глаза.
От моих слов он дернулся и вдруг упал на колени. Из его горла послышался рык. Он начал разрывать одежду на груди.
— Что с тобой? — закричала я, в панике бросаясь к нему, не понимая, что происходит.
Он посмотрел на меня испуганными красными глазами.
— В тумбочке… в спальне…зелье фиолетовое… принеси, иначе быть беде, — он с трудом выговаривал слова. Упал на ковер, разрывая остатки одежды. На нем остались только брюки. Кожа покраснела и начала бугриться.
Я пулей влетела по ступенькам в спальню. Бросилась к тумбочке, но споткнулась о туфлю, ударившись боком о кровать. Твою мать! Я отпнула туфлю и открыла силой шкафчик. С тумбочки свалилась лампа — шар и разбилась. Я не обратила на это внимание.
— Фиолетовый… фиолетовый, — бормотала я, — переворачивая содержимое шкафчика. — Вот она, — схватила я колбочку с фиолетовой жидкостью. Я бросилась к двери и слетела по лестнице. У Ивейна уже начали проступать рога, он увеличился в размерах, брюки лопнули. Я подбежала к нему, упав на колени.