Повинуясь какому-то велению, возможно, инстинкту, зрители, вот только что обступавшие фокусника кругом, как в цирке, сбились в угол и с настороженностью посматривали оттуда.
– Ну, а теперь станем ловить людей!, – грозно предупредил охранник, и они с Валентиной одновременно двинулись на толпу людей, держа в руках растянутую красную ленту.
Люди повели себя обычным образом. Они стали пятиться от надвигающейся ленты и, наступая друг другу на ноги, уплотнились, как в метро в час пик. Интимные зоны были радикально нарушены, но никто не замечал этого – все зачарованно смотрели на ленту.
Когда натянутая красная лента оказалась в метре от первого ряда людей, охранник подал Валентине знак остановиться.
– Вот что обычно бывает с людьми, – задумчиво констатировал охранник. – Что держит вас здесь, сбившимися в угол, обездвиженными, не знающими что делать и как выйти из тупика? Красная лента? А она действительно может удержать кого-то из вас?
Люди зашевелились, словно очнулись от марева. Кто-то сделал шаг вперед и перешагнул через образованную лентой границу. Вид его был, словно он вышел на свободу. Постепенно один за другим люди стали выходить из угла, подлезая под ленту. Кто-то приподнял ленту над своей головой, чтобы не наклоняться, проходя. Люди стали смеяться, словно были рады такому необычному освобождению – от иллюзии вынужденной несвободы.
– Ну, вот! Все свободны! По-настоящему свободны!, – голос охранника победно звучал над редеющей толпой, и в это время…
– Андреич! Передай, что лектора не будет! Не приедет! Заболел!, – послышался скрипучий голос из рации в кармане охранника.
Охранник спохватился, выпустил из рук моток красной ленты, повернулся и пошел в холл к на свой пост, говоря с кем-то по рации. В это время за его спиной послышался шум.
С радостными возгласами из угла расходились сотрудники и сотрудницы, как вдруг кто-то из них упал. Затем еще кто-то, потом еще и еще. Скоро в углу образовалась “куча-мала”. Оказалось, что какой-то шутник связал всем ноги красной лентой, и теперь, став стреноженными, люди стали падать на пол и друг на друга. Все это было весело. Все смеялись, помогая друг другу распутать связанные ноги. Местами это было даже эротично, но не вызывало смущения. Какое-то особенное чувство испытывали все эти люди, что-то вроде родственной связи. На душе было радостно.
Издалека, из-за стойки ресепшен охранник Степан Андреевич с удовлетворением наблюдал за Валентиной, которая была окружена сотрудниками, как местная знаменитость. Они расспрашивали Валентину о разном, например, о том, похож ли на красную ленту трудовой договор и не похоже ли расторжение трудового договора на разрыв ленты, но кто-то в шутку заметил, что под трудовой договор можно подлезть, как под ленту. Все смеялись и были рады какой-то неясной перемене в душе.
– Видишь?, – снисходительно заметил офисный домовой Фома. – Люди рады такой малости, как шутка с лентой. А ты заладил, Степан, про какие-то цели. Смотри, что делает людей счастливыми!
– Свобода?, – не в тему переспросил охранник Степан Андреевич и улыбнулся.
Глава 3-я, в которой шаг за шагом воцаряется равновесие между целями, но большинству по-прежнему наплевать на всё
В давние годы одиозный Карл Маркс изрек однажды: «Все поступки человека осознанны!». Загнул, конечно, бородатый старик. Кстати, не ему ли подражают хипстеры?
Только некоторая часть поступков действительно осознаётся, а значит, в этом обязательно участвуют цели. По этой причине искать причины проблем нужно в целях, а не в какой-то там мотивации.
Охранник офисного центра Степан Андреевич и офисный домовой Фома только-только собрались на вечернее совещание. Сотрудники и сотрудницы разошлись по домам, свет в холле выключен, и только новогодняя ёлка переливается цветными лампочками, отчего на белом натяжном потолке высвечивается подобие северного сияния.
Маленькие ручки Фомы грелись о пластиковый стаканчик с чаем. Внимание его было сосредоточено на красной этикетке чайного пакетика, которая свешивалась через край стаканчика на нитке. Степан Андреевич обхватил пластиковый стаканчик своей огромной рукой и смотрел на узоры заварки, растекающейся от чайного пакетика в кипятке. Вид старика был задумчив.
За первую неделю декабря у новогодней ёлки, казалось, побывали все работающие в бизнес-центре. Однако ничего иного, чем то, что уже слышали офисный и охранник, никто под ёлкой не пожелал. Мысль о том, что проблемы людей примитивно неразнообразны, расстраивала обоих исследователей. Они рассчитывали на куда большее число поводов для спора о том, что делает людей счастливыми – исполнение желаний или радость, от чего бы она ни пришла.