Этого отвлекающего маневра охранника Сидоров не разгадал. Но ему на самом деле и не нужно было в бухгалтерию. Это был е г о отвлекающий маневр. Теперь он повел ревизора к лестнице на п я т ы й этаж. Сидоров запомнил, что на пятом этаже размещается диреция.
Охранник, наконец, понял, что противника на этот раз никак нельзя недооценивать. Не обращая внимания на игру, хотя там давно назрело проведение столыпинских реформ, он поспешно выдвинул из стены лестницы турникет с табличкой "Лестница в аварийном состоянии. Не входить! Ремонт в следующем квартале". Не ограничиваясь этим, он убрал в стену сразу пять ступенек в середине марша лестницы, а две ступеньки, смежные с убранными заставил ощетиниться ржавыми четырехгранными арматурными прутьями толщиной с лом. Они не были о ч е н ь заострены – так, слегка сужались к тускло блестящим концам – и оттого выглядели еще страшнее.
Однако Сидорова это только позабавило. Не успел охранник как следует ввязаться в первую мировую (правда, оставив в углу экрана окошко – картинку с видеокамеры пятого этажа), как ревизор уже спустился с аварийной лестницы, и его изображение появилось в этом окошке! На арматурные прутья он, оказывается, уложил подносы, прихваченные в буфете.
На этот раз охранник не успел сделать ничего – ревизор вошел в дирекцию.
Охранник понял, что все пропало. Он с гарантией проиграл квартальную премию (вряд ли свое место охранника, для этого надо было пропустить, как минимум, трех ревизоров). Ну, а раз ничего не поделаешь, то и делать ничего не надо. И он с головой погрузился в Великую Отечественную.
Однако охранник опять ошибся! Сидоров еще не выиграл. Его целью не этом уровне было отнюдь не провести ревизора в дирекцию. Это, как и попытка пройти в бухгалтерию, было не более чем отвлекающим маневром…
Когда злой и голодный Сидоров (он настолько увлекся игрой, что не стал отрываться даже на разворачивание взятого с собой из дому бутерброда, не говоря уже о том, чтобы пойти в буфет; между тем экранный буфетчик так расхваливал ревизору свой ассортимент, что у Сидорова потекли слюнки) ввел ревизора в комнату, где сидел охранник, тот даже не поднял головы. В СССР наметились центробежные тенденции, с которыми он как раз сейчас боролся изо всех сил. Только вид ревизорского удостоверения между его носом и монитором заставил охранника вскочить и уставиться на вошедшего.
– Мао Рональдович Картев, – представился ревизор, пряча удостоверение (в дирекции он предъявил другое удостоверение, на имя Гесса Ницшевича Гимлева). – Я провожу ревизию охранных служб. Ни на устаревшей схеме на первом этаже, ни на новой схеме на третьем не указано, где вы находитесь, пришлось узнавать в дирекции. И к такому положению у меня нет никаких претензий! Но, оказывается, вы используете свое уединенное положение не по назначению? В то время, когда все сотрудники в едином трудовом порыве… Пятилетка качества… Каждому дню – наивысшую производительность труда…
Охранник был вынужден в наказание слушать нудную лекцию о том, что он и так знал. Что поделаешь, попался – терпи. Плохо было то, что он не успел остановить игру, и теперь, косясь на монитор, только беспомощно наблюдал, как, не встречая с его стороны никакого противодействия, центробежные силы в клочья разрывают е г о страну, которую он так долго и с таким напряжением создавал…
Сидоров некоторое время смотрел на свой монитор, где уже без его участия ревизор мучил охранника, потом ему надоело. Он нажал пробел, выключая обоих и подводя итоги. Как он и ожидал, он не только прошел этот уровень, но и получил приз за скорость. Удовлетворенный, Сидоров вышел из игры, перевел компьютер на рабочую программу – на случай, если начальник заглянет – и побежал в буфет.
Там все возбужденно обсуждали Беловежское соглашение. Советский Союз развалился.
Обложку нарисовал автор1.
1
прошу читателей извинить за это примечание, на мой взгляд, ухудшающее впечатление от текста. Как-то это не очень прилично выглядит: в рассказе явление мирового масштаба, Советский Союз разваливается, а тут вдруг вылезает автор со своим мелким тщеславием по поводу примитивного рисунка, будто это невесть какое художественное событие. Я-то думал, достаточно указать, что я, в данном случае, не только автор текста, но и художник, а других рисунков, кроме обложки, здесь нет, так что, казалось бы, всё ясно… Но это требование модератора сайта ЛитРес. (Собственно, они предлагали формулировку «Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора». Но я в своей речи если и допускаю такой жуткий канцелярит, то либо для характеристики смешного персонажа, либо, если это от себя, как тут, то нечаянно, а если уж замечаю за собой, стараюсь от него избавиться).